избежать.

     - Я думаю,  -  сказал  Перейра,  -  что  настоящий  ужас  для  нее  -

перспектива умереть бездетной. Она раньше  любила  придумывать  имена  для

членов большой семьи, которую хотела иметь.

     - Ты хочешь сказать... Погоди. Дай мне подумать.  Нильсон,  черт  его

побери, был прав, когда говорил, что мы вряд ли когда-нибудь найдем  новый

дом. Приходится согласиться, что жизнь  в  таких  обстоятельствах  кажется

довольно бессмысленной.

     - А для нее особенно. Оказавшись лицом к лицу с  этой  пустотой,  она

отступает - очевидно бессознательно - к дозволенной форме самоубийства.

     - Что же нам делать, Луис? - с болью спросил Федоров.

     - Если бы капитан объявил процедуры  обязательными...  Он  может  это

обосновать. Предположим, что мы, несмотря ни на  что,  достигнем  планеты.

Общине понадобится детородная способность каждой женщины по максимуму.

     Инженер вспыхнул.

     - Еще одно правило? Реймон будет тащить ее к врачу? Нет!

     - Ты напрасно ненавидишь Реймона, - упрекнул его Перейра. - Вы с  ним

очень похожи. Вы оба из тех людей, которые не сдаются до последнего.

     - Когда-нибудь я его убью.

     - Ну вот, теперь ты являешь романтическую  сторону  своей  натуры,  -

заметил  Перейра,  желая  смягчить  атмосферу.  -  А   он   -   воплощение

прагматизма.

     - Что бы, в таком  случае,  он  сделал  с  Маргаритой?  -  насмешливо

спросил Федоров.

     - Н-ну... не знаю. Что-нибудь лишенное  сентиментальности.  Например,

собрал бы команду исследователей и  разработчиков  для  усовершенствования

биосистем и органоциклов, чтобы сделать корабль неограниченно обитаемым. И

тогда она могла бы иметь по меньшей мере двоих детей...

     Слова его повисли в воздухе. Двое мужчин уставились  друг  на  друга,

открыв рот. В их взглядах сверкало:

     ПОЧЕМУ НЕТ?

     Мария Тумаджан вбежала в спортзал  и  обнаружила  Иоганна  Фрайвальда

упражняющимся на трапеции.

     - Дружинник! - крикнула она. Она  дрожала  от  страха.  -  В  игровой

комнате драка!

     Он спрыгнул на пол и бросился по коридору. Сначала он услышал  шум  -

взволнованные голоса. Дюжина свободных от вахты людей  собралась  в  круг.

Фрайвальд протолкался в середину. Там второй пилот Педро Барриос  и  повар

Майкл  О'Доннелл,  тяжело  дыша,  наносили  друг  другу  удары  костяшками

пальцев. Зрелище было отвратительным.

     - Прекратите! - взревел Фрайвальд.

     Они послушались, сердито глядя на него. К  этому  времени  народ  уже

знал о приемах, которым Реймон научил своих добровольцев.

     - Что это за фарс? - требовательно спросил Фрайвальд. Он презрительно

смотрел на зрителей. - Почему никто из вас не вмешался?  Вы  что,  слишком

глупы, чтобы понять, к чему нас приведет такое поведение?

     - Никто не смеет обвинять меня, что я жульничаю в  картах,  -  сказал

О'Доннелл.