– Смотри туда, – шепнул Озеров, указывая в тёмное небо. Жамбал стремительно вскинул карабин.

– Нет, нет, не стреляй. Только смотри. Видишь что‑нибудь?

Жамбал вытаращил широко открытые глаза и растерянно озирался.

– Видишь что‑нибудь на небе? – повторил Озеров, боясь оторвать взгляд от почти исчезнувшего пятна.

– Звезда вижу… Много з‑звезда, – заикаясь, проговорил Жамбал, с испугом поглядывая то на небо, то на Озерова.

– Смотри ещё! – приказал Озеров. – Сейчас оно появится снова.

Жамбал снова вскинул карабин.

– Нет. Только смотри, – сказал Озеров, беря у него из рук оружие.

Они долго стояли, закинув головы, смотрели в чёрное небо. Красноватое пятно больше не появлялось.

– Ватник надень, – прошептал Жамбал, глянув на Озерова. – Мороз…

Аркадий вдруг почувствовал, что совсем окоченел. Торопливо засунул негнущиеся руки в рукава ватника, набросил полушубок. Взгляда он не мог отрывать от той части неба, где ярко блестел в темноте большой крест Лебедя. Временами ему казалось, что небо снова начинает краснеть, но Жамбал уверял, что ничего не видит. Багровое пятно больше не появилось.

“И все же это не была галлюцинация, – думал Озеров. – Я убеждён, что видел свечение неба над плато. А вдруг это свечение и помехи в радиосвязи вызваны одним источником?”

Мысленно ругнув себя, что не подумал об этом раньше, Озеров включил радио. Ровный, звенящий треск донёсся из наушников. В эфире ничего не изменилось.

Восток уже розовел. Озеров чувствовал, что уснуть он теперь не в состоянии. Необходимо было собраться с мыслями.

Вскинув за плечо карабин, он быстро пошёл по каменистому плато в сторону светлеющего горизонта. Первые порывы утреннего ветра прилетели откуда‑то из бескрайних просторов Заалтайской Гоби, зашелестели пучками сухой травы. Склон, по которому поднимался Озеров, закончился небольшим уступом. Ниже тянулись тёмные волны спящих песков.

Озеров присел на карниз шероховатого песчаника, курил, думал.

Надо во что бы то ни стало проникнуть в глубь плато, осмотреть расщелины. Он испытывал странное чувство, словно стоял на пороге открытия. Остаётся сделать ещё шаг, поднять завесу, и все станет ясно.

“Спокойно, спокойно, – сказал он себе. – Не дай понести воображению”.

Яркий луч света скользнул среди тёмных песков, потом другой. Озеров вскочил. Сердце его стремительно забилось. Прошло несколько секунд, прежде чем он сообразил, что идут машины.

“Нервы сдают”, – мелькнуло в голове.

Он принялся сигнализировать светом карманного фонаря. Фары машин светили все ярче. Вскоре послышался натужный гуд моторов, с трудом прокладывающих колею по сыпучим пескам.

Наконец первая машина доползла до подножия уступа и остановилась.

Озеров торопливо спустился вниз.

– Почему один среди пустыни? – было первым вопросом Тумова, когда он выпрыгнул из кабины.

– Лагерь рядом. Я пошёл вам навстречу.

– А почему молчали? – заорал Тумов, так обнимая Аркадия, что у того затрещали кости. – Я одну машину назад послал за вами к старому лагерю.

– Ваше радио работало? – быстро спросил Озеров, с трудом освобождаясь из рук приятеля.

– А что ему сделается.

– Включите передатчик. Немедленно.

Радист выскочил из закрытого брезентом кузова, поставил на песок зелёный ящичек, выдвинул антенну, начал крутить рукоятки настройки. Вскоре на его лице появилось растерянное выражение.

– Ух, черт! – пробормотал он, поглядывая то на Озерова, то на Тумова. – Прямо барабанные трели.