– А энергетический разряд в районе Адж‑Богдо?

– Простое землетрясение. Они здесь не редки. Их следы видны на каждом шагу.

– Но при нас не было.

– И хорошо, – заметил Тумов, поглядывая на нависающие карнизы.

– Однако многое остаётся загадочным; например, этот треск в наушниках.

– Над этим пусть ломают головы радиотехники.

– Нет, Игорь Николаевич; по‑моему, это дело геологов и геофизиков.

– Уже заразился от Аркадия, – усмехнулся Тумов. – Он тоже хочет объяснить всё, что попадается на глаза, забывая о границах своей науки.

– У науки нет границ, – возразил Батсур.

– Не лови на слове, дружище, – махнул рукой Тумов. – Перечитай лучше “Гамлета”. Там Горацио говорит по этому поводу неглупые слова принцу.

– Вы, вероятно, имеете в виду слова принца, обращённые к Горацио: “Есть многое, мой друг Горацио, что ещё не снилось нашим мудрецам”? Однако мы живём на семьсот лет позже…

Тумов засопел.

– Победил, но не убедил, – пробормотал он, вылезая из ванны и закутываясь в мохнатую простыню. – Чтобы ты не подумал, будто я окончательно поглупел в этой Гоби, – продолжал он, усаживаясь на камне, – скажу тебе по секрету, что все так называемые загадки Адж‑Богдо объясняются очень просто. Чёрное базальтовое плато поглощает огромное количество лучистой солнечной энергии. Оно стало своеобразным конденсатором такой энергии. Это сложный и пока неизученный процесс. Породы плато, видимо, не только накапливают, они как‑то преобразуют солнечную энергию, а под влиянием внешних воздействий – например, космического излучения – могут отдавать её обратно в виде потоков частиц и волновых импульсов. Возможно, что над плато существует сплошной поток отдачи энергии, струящейся в межпланетное пространство. В этом потоке определённую роль играют и радиоволны, улавливаемые нашими приёмниками и создающие поле помех вблизи плато. Не исключено даже, что этот “поток отдачи”, воздействовав на какие‑то приборы спутника, вывел их из строя и, в конечном итоге, привёл к гибели спутника. Это плато давно мертво, как часть вулканического аппарата Земли, но оно живёт как постоянно заряжающийся и разряжающийся гигантский конденсатор энергии Солнца. Процессы, происходящие при этом, надо изучить в лаборатории, а потом уже прийти с готовыми рецептами и приборами и проверить здесь. Вы, геологи, смотрите под ноги и пытаетесь все объяснить внутренней активностью Земли. Вы забываете, что рядом находится Солнце – источник всего живого и активного в нашей солнечной системе. Земля – пылинка, несущая в себе частицу солнечного тепла. Даже умерев, эта пылинка сохранит жизнь на своей поверхности, пока солнце будет струить в пространство потоки энергии.

– Геолог мог бы многое возразить вам, – осторожно заметил Батсур.

– Поэтому я и перестал разговаривать на такие темы с Аркадием, – сказал Тумов. – К чему бесполезные споры! Мы стоим на диаметрально противоположных позициях. Время и опыты покажут, с кем истина…

* * *

Мистер Пигастер каждый вечер твердил, что надо посетить развалины ламаистского монастыря, о котором рассказывал Озеров. Решено было поехать сразу, как только геологи закончат осмотр южной части плато.

Сам Пигастер, поколесив на газике по пустыне вдоль окраины плато и заглянув с Озеровым в несколько расщелин, потерял всякий интерес к дальнейшим маршрутам. Он не покидал лагеря, по несколько раз в день принимал минеральные ванны, а когда спадала жара, диктовал длинные письма и отчёты своему молчаливому помощнику. Озеров и Батсур каждое утро уходили в глубь плато, забирая с собой всех коллекторов и радиометрические приборы.