Озеров прекрасно понимал, в чём слабость его гипотезы: она была построена на общих рассуждениях, на чистой логике. Доказать свои предположения он не мог ни полевыми исследованиями, ни лабораторными опытами. Его гипотеза превосходно объясняла многое, объясняла лучше, чем гипотезы, ставшие классическими. И классические гипотезы были так же недоказуемы, как его ядерная. Однако к ним привыкли, их повторяли, как молитву, не особенно вдумываясь в смысл, а от него требовали доказательств того, что в глубинах Земли идут ядерные реакции синтеза тяжёлых элементов. Этих доказательств до сих пор у него не было. Но, может быть, он найдёт их в Адж‑Богдо? Энергетические разряды, периодически извергаемые из глубин Земли, – что может быть лучшим доказательством ядерных реакций, идущих в земных недрах!

Озеров принялся трясти Тумова.

– А, уже садимся, – встрепенулся геофизик.

– Ещё нет. Послушай, что мне пришло в голову, – он кратко рассказал о своих соображениях.

– Зелёная фантазия! – зевнул Тумов. – Лучистая энергия поступает на Землю только из космического пространства. Извне… И зачем разбудил? Теперь не засну… – он сокрушённо покачал головой, закрыл глаза и через минуту снова начал похрапывать.

Озеров некоторое время глядел в окно, потом сунул в карман потухшую трубку, достал записную книжку в кожаной оправе и принялся писать мелким, угловатым, похожим на клинопись почерком.

* * *

Мистер Алоис Пигастер был высок и лыс. Седые брови нервно подрагивали на сухом лице, когда он говорил и улыбался. Улыбался он по каждому поводу. При этом ярко блестели золотые зубы, а глаза оставались насторожёнными и внимательно буравили собеседника.

Озеров и Тумов познакомились с американцем на алма‑атинском аэродроме перед посадкой в самолёт, который должен был доставить их в монгольский город Кобдо. Местные власти сделали все возможное, чтобы комиссия экспертов могла быстрее оказаться в районе работ.

Мистер Пигастер не успел даже осмотреть Алма‑Ату. Его пересадили из одного самолёта в другой, и вот они уже летят над снеговыми хребтами Джунгарского Алатау.

Услышав, что Тумов свободно говорит по‑английски, Пигастер обрадованно хлопнул Игоря по плечу, уселся с ним рядом и болтал всю дорогу.

Тумов вскоре узнал, что американец впервые в Советском Союзе, что он совсем не знает русского языка, но исколесил Индию, Тибет, Гималаи и владеет чуть ли не всеми языками народов Центральной Азии. По специальности он геофизик, астроном и математик. Сам управляет автомашиной и самолётом, а в молодости увлекался гипнозом и спиритизмом.

– Правительство Монголии хорошо делает, что даёт возможность осмотреть место катастрофы, – заявил он. – Политики даже в Азии с годами становятся умнее и стараются не раздувать конфликтов.

– Какой конфликт? – возразил Игорь. – Неужели вы думаете, что гибель вашего спутника – дело человеческих рук?

– А неужели вы думаете иначе? – блеснул зубами Пигастер.

– Разумеется. Либо авария приборов, либо природное явление.

– Авария приборов исключена. Все приборы работали блестяще, мистер Тумов.

– Ну а, например, столкновение с метеоритом? – прищурился Игорь.

– Исключено. Скажу вам по секрету: наш спутник был снабжён специальным предохраняющим устройством, которое превращало встречные метеориты в пар.

– Это не секрет, – заметил Игорь. – Но предохраняющее устройство могло отказать…

– Невероятно. И вообще вероятность встречи с метеоритом совершенно ничтожна.

– Согласен. Однако она существует. Мы с вами запустили уже не один десяток искусственных спутников.