|
Распутин, отнюдь не брезгуя «чужими» деньгами 80, был разумеется гораздо требовательней, чем это полагали в своей наивности и тот же посол Франции, и многие другие. Хитрому «старцу» нужна была прежде всего безопасность трона, негласно им самим занимаемого, нужно было укрепление царского престижа, вот-вот готового рухнуть под угрозой полчищ Вильгельма II, нужно было спасать царя» а главное себя, себя самого, связанного с царем и его казною, сулившими куда большие блага, чем те, что были в распоряжении какого-то Мануса, который «обеспечивал связи с Берлином». — Вот где надо искать причину поворота Александры Федоровны, находившейся под полным влиянием Распутина, в сторону сепаратного мира с Германией (намек на который мы находим уже в письме царицы от 17-го апреля 1915 г., где она цитирует Николаю II послание своего брата вел. герцога Эрнста-Людвига с предложением «начать строить мост для переговоров»). Что ко времени войны 1914—1916 г. г. Распутин окончательно овладел директивой всей государственной и церковной жизни России и что Илиодор, называя его «неофициальным русским царем и патриархом» 81, не слишком фантазировал, в этом теперь — после опубликования целого ряда документов, относящихся к эпохе «распутиновщины» — нам не приходится, пожалуй, сомневаться ни в малейшей степени. За недостатком места в настоящем очерке для планомерных доказательств сказанного, мы ограничимся лишь несколькими фактами, как наиболее яркими и несомненными примерами самодержавия Распутина. О том, что в делах церкви Распутин стал для духовенства «царь и бог», мы можем заключить не только из земных поклонов В. К. Саблера, отвешенных Распутину за назначение обер-прокурором Синода, не только из победы Распутина над еписк. Гермогеном и т. п., но и непосредственно со слов самой царицы Александры Федоровны, из письма которой (12 ноября 1915 г.) мы узнаем, что от Распутина действительно зависело назначение любого из угодных «старцу» пастырей» на любой из высших постов, кончая митрополичьим! — «Душка, — пишет «благочестивейшая» Николаю II, — я забыла рассказать тебе о Питириме, экзархе Грузии... он человек достойный и великий молитвенник, как говорит наш Друг (т.-е. Распутин)... Он (Распутин же) просит тебя быть твердым, так как Питирим единственный подходящий человек. У Него (Распутина) нет никого, кого бы он мог рекомендовать на место Питирима... Затем Он просит тебя немедленно назначить Жевахова помощником Волжина. Он... в совершенстве знает церковные дела. — Это твое желание, — ты повелитель». Поистине отменны, но своему цинизму, последние слова А. Ф.: «это твое желание». — Так «желал», оказывается, когда нужно было Распутину, самодержец «всея России» Николай Александрович. Легко представить себе, в каком дурацком положении оказались при этом назначении — impromptu, министр внутренних дел А. Н. Хвостов, со своим кандидатом — архиепископом тверским, и С. П. Белецкий, с своей рекомендацией епископа могилевского, — претендентами на кафедру митрополита, получившими «санкцию» от самой «всемогущей», казалось бы, А. А. Вырубовой 82. «Когда Распутин умер, — пишет Белецкий, — я был в день его похорон вечером у владыки (Питирима), и тут я понял, насколько велик был для него гнет Распутина» (курсив наш, Н. |
