-  Пусть господа простят меня, но сдаётся мне, что это никто иной, как господин Шарлез, путешественник. Несколько месяцев назад он напросился в замок с целью, как он уверял, осмотреть его и зарисовать настенные барельефы в центральной башне. Я впустил его, и с тех пор от него не было никаких известий. Он исчез. Но мне показалось, что господин Шарлез просто покинул замок, никого не беспокоя. Теперь, кажется, его судьба прояснилась. Он из любопытства пробрался в лабораторию его милости и, должно быть, нечаянно заразился маленькими существами, о которых говорил господин Тьянь-по.

    -  Поучительно, - вставил шут. - Я бы посыпал этими тварями всех любителей шататься и глазеть на чужие замки!

    -  Удалось ли вам, господин учёный, постичь тайны сопредельного мира? - с некоторой насмешкой осведомился Фаррел у Тьянь-по.

    Кхитаец прищурил свои и без того узкие глаза и произнёс:

    -  За такой короткий срок вряд ли можно что-нибудь постичь. Но кое-что я узнал.

    -  Что именно? - спросил стряпчий, впиваясь взором в лицо учёного.

    -  Например, вот такую вещь. Для человека, умеющего попадать в сопредельный мир, в нашем мире не существует замков, стен, крепостных рвов и оград. Перепрыгивая из одного пространства в другое, такой человек может обойти любое препятствие. В свете этого, заявление госпожи Альвенель о том, что она якобы разгадала тайну надписи, приобретает невыгодный для неё характер…

    -  Ах ты ведьма! - вскочил Тью. - Это ты убила Фаэрти и всех остальных тоже! Хватайте её, пока она не просочилась сквозь стену!

    Он замахал руками и подался через стол, чтобы схватить Альвенель за плечо. Конан перехватил его руку и слегка сдавил, отчего юноша вскрикнул и сразу обмяк.

    -  К порядку! - рявкнул стряпчий. - Почему в обществе благородных людей я должен напоминать о приличиях? Если женщина - подозреваемая, она не перестаёт быть женщиной!

    -  Благодарю вас, - спокойно улыбнулась Альвенель.

    -  Но она - убийца! - прошипел Тью, потирая кисть правой руки.

    -  И что с того? - Фаррел надулся и заговорил торжественно: - Даже если и так, что с того? Хвала богам, мы в Бритунии, в стране, где даже на мучительную казнь женщину ведут с уважением и вежливостью.

    -  Об этом говорить ещё рано, - напомнил Конан.

    Ченси взял со стола бокал, пригубил вина, немного поморщился и произнёс:

    -  Кому-то выгодно сеять среди нас подозрительность и страх. Возможно даже, что сейчас он сидит за этим столом и насмехается над нами. Проклятье! Ему удалась его шутка. Он не дурак, и я первый признаю это. Но убийца совершил одну ошибку, и мне удалось разглядеть его промах. Дело в том, что… - Ченси внезапно закашлялся, расплескав вино на одежду. Он кашлял всё сильнее и сильнее, его глаза выкатились из орбит и остекленели. Приподнявшись, Ченси судорожно мотнул головой и вдруг упал. Мёртвый.

    -  Ничего нельзя сделать, - грустно произнёс кхитаец, попытавшись нащупать у него пульс. - Это яд. Очень сильный.

    -  Как ты это объяснишь, Джокс? - строго спросил Фаррел.

    Мажордом посмотрел на него оторопело.

    -  Я здесь ни при чём, господин Фаррел, - сказал он. - Это вино я взял из погреба…

    -  Я ни слова не сказал о вине, Джокс! Ты сам выдал себя! Интересно, почему ты решил, что яд был в вине?

    -  Но это же очевидно! - Голос Джокса зазвучал уверенно и твёрдо.