-  Чего ж тут непонятного, - махнул рукой Калашников, - к электросети подключаться и электроотвертку из пальца выращивать. Знаем, читали; а что там дальше?

    -  Шестая функция - обеспечение этического контроля, - сказал Гринберг. - Поскольку биологически ваш организм, как и организм абсолютного большинства разумных существ, сформировался в доцивилизационный период, иными словами - в первобытную эпоху, существуют ситуации, в которых ваш разум перестает контролировать ваше поведение. Вы сами очень точно выразили этот факт, сказав, что разумны всего лишь треть своей жизни. Так вот, лирк обеспечит вам стопроцентную разумность в любых ситуациях. Природные и социальные рефлексы, подавлявшие ваш разум в течение предшествующей жизни, перестанут решать за вас, что и как вам делать. Отныне каждый раз, когда вам захочется совершить какой-нибудь необдуманный, импульсивный или просто привычный поступок, идущий вразрез с этическими нормами Звездной России, в вашей голове зазвучит голос. С вами заговорит ваше второе «я», ваш даймон, который быстро наставит вас на путь истинный.

    -  Звучит весьма заманчиво, - отметил Калашников. - Значит, лирк - это такой микрочип, который вставляется в мозг и заставляет всех вести себя как положено?

    -  Совершенно верно, - улыбнулся Гринберг. - Вы очень точно сформулировали принципиальное отличие этического контроля от предшествовавшего ему природного. Вести себя, как положено , а не как получается , - это и значит быть звездным русичем.

    -  Эдаким роботом без страха и упрека? - улыбнулся Калашников.

    -  Быть может, вам тоже не следует спешить? - спросил Гринберг. - Познакомиться немного с этими «роботами», попытаться понять, чем они заняты в своей повседневной жизни?

    -  Есть куда более радикальный способ, - ответил Калашников. - Самому стать таким роботом.

    -  То есть как? - растерялся Гринберг. - Вы же не уверены, что быть роботом - это хорошо?!

    -  Не уверен, - согласился Калашников. - Но зато я точно знаю: быть человеком - еще хуже!

    Гринберг зажал лирк в кулаке и покосился на Лапина. Тот огладил свою роскошную бороду и прогудел:

    -  Хорошо сказано! Наш человек!

    -  Итак, - обратился Гринберг к Калашникову, - вы принимаете на себя обязательство стать звездным русичем? Принимаете со всей ответственностью, прекрасно понимая, насколько трудно вам будет это сделать?

    -  Что значит - трудно? - удивился Калашников. - Человеком - трудно, и роботом - трудно? Да что же это такое!

    -  Трудно, - повторил Гринберг. - Потому что лирк не сможет обеспечить вам самое главное: смысл жизни. Первое время вы будете удовлетворять свое любопытство, и даже искренне верить, что счастливы. А потом настанет момент, когда вы посмотрите вокруг себя, увидите увлеченных своим делом людей, радующихся каким-то непонятным для вас свершениям, и вдруг обнаружите, что вся эта кипучая жизнь не имеет к вам ровным счетом никакого отношения.

    Калашников искренне рассмеялся:

    -  Дай-то Бог! Я уже столько лет жду, когда же мое любопытство оставит меня в покое! Может быть, тогда у меня наконец хоть что-то получится.

    -  Что получится-то? - неожиданно спросил Лапин.