Аурелио кивнул:

– Именно. И оно далось мне нелегко. Но Айк Ронсон подал ложный сигнал и покинул свою позицию. Он поставил под угрозу мою жизнь и стал причиной гибели минимум дюжины человек, которых должен был защищать. С какой стороны ни посмотри, это делает его отступником.

– Я внесу соответствующий статус в базу ИСАКа, – заключила Хендрикс. – Когда он увидит красный сигнал на своих часах, то либо отправится к ближайшей базе Спецотряда, чтобы во всем разобраться, либо…

«Либо продолжит двигаться туда, куда он так стремится», – мысленно закончил Аурелио.

Он точно знал, какой вариант кажется ему предпочтительнее.

– Почему ИСАК не отметил его сам? – спросил Диас. Обычно система могла понять по действиям и перемещениям агента, что он стал отступником. Ронсон должен был получить соответствующую метку, как только выбыл из операции в Дуэйн-парке.

Хендрикс погрузилась в изучение экрана.

– Не знаю, – наконец сказала она. – По имеющимся данным я не могу судить, сделал ли он что-то не так. Это выше моей компетенции даже в ранге официального представителя ОТГ. К тому же, как вы знаете, не мы решаем, стал агент отступником или нет.

– Понимаю, – кивнул Аурелио, – но когда я увидел, что ИСАК не реагирует, я понял, что должен что-то предпринять.

– И сделали это. Я добавлю ваш рапорт к его досье оперативника. – Хендрикс поднялась. – ИСАК по-прежнему не считает его отступником. Возможно, есть что-то, чего вы не знаете.

Аурелио прикинул такой вариант:

– Возможно. Но я с этим разберусь.

– Я думала, вы планировали вернуться в Вашингтон. Это было главной проблемой. Аурелио действительно хотел вернуться в округ Колумбия. Там он был бы гораздо полезнее и смог бы приглядывать за Айваном и Амелией.

Но, поступив так, он позволил бы Айку Ронсону разгуливать на свободе с целой группой мертвых детей за плечами. Детей, которые заслуживали возможность жить так же, как Айван и Амелия. Это противоречило всем клятвам, которые он принес, вступая в Спецотряд.

Айк Ронсон стал предателем. Аурелио не собирался повторять его путь.

– Ронсон навострил лыжи с места событий вовсе не за тем, чтобы раздобыть сэндвич, – пояснил агент. – У него была причина так поступить. Теперь он подчиняется кому-то другому. Самое важное, что я могу сделать, это выяснить, кому именно.

– Звучит разумно, – согласилась Хендрикс. – Если он действительно стал отступником, надеюсь, вы найдете его и прижмете к стенке, агент Диас.

– Так и будет. – Он дождался, пока женщина кивнет и переключит компьютер на другую задачу, но не покинул кабинет. Аурелио хотел выяснить еще кое-что. – Мне нужна кое-какая помощь.

Хендрикс подняла на него взгляд:

– И с чем же?

– С его передатчиком. Кто-то с ним связывался. – ИСАК был почти универсальным средством связи для Спецотряда и ОТГ. Именно благодаря ему обеспечивалась знаменитая скорость реагирования агентов. Аурелио резонно рассудил, что запись последних разговоров Айка Ронсона может подсказать направление его движения и конечную цель.

– Вы хотите, чтобы я прослушала его разговоры?

– Это очень помогло бы. Если мы узнаем, с кем он говорил, то полученная информация, вероятно, прольет свет на то, куда он направился. И зачем.

Невооруженным глазом было видно, что Хендрикс не понравилась его идея. Аурелио просил ее прослушать агента Спецотряда и опирался при этом лишь на свои соображения, что, с ее точки зрения, могло стать полным провалом.

Права, которыми наделялись агенты Спецотряда по директиве 51, выводили их из-под руководства ОТГ, так что сейчас Аурелио фактически просил Хендрикс превысить свои полномочия ради слежки за неподотчетным ей агентом.