Хедрок громко захлопал в ладоши.

– Браво, – сказал он, – браво! Столь мудрый совет заслуживает столь же стремительного осуществления. Приступайте и, прошу вас, попытайтесь убить меня любым способом. Вытаскивайте револьверы и стреляйте, хватайте стулья и глушите, прикажите принести кинжалы и пригвоздите меня к стене. Что бы вы ни сделали, джентльмены, вас ждет расплата. К тому же вполне заслуженная.

Тут было хотел вставить свое слово член Совета Дим Лили, однако не успел.

– Прошу прощения, – опередил его Хедрок, – говорить буду я! Здесь судят вас, а не меня. Вы еще можете получить снисхождение за свои преступные действия – нападение на императорский дворец, – если искренне признаете, что нарушили собственные законы.

– Воистину это переходит всякие границы! – воскликнул один из членов Совета.

– Пусть говорит, – уступил Питер Кадрон. – Хотя бы узнаем о его мотивах.

Хедрок угрюмо поклонился.

– Конечно, узнаете, мистер Кадрон. Я возмущен решением Совета атаковать дворец.

– Могу понять вашу досаду, – с иронией заметил Кадрон, – поскольку Высший Совет не посчитался с законом трехсотлетней давности, в то время как вы, по‑видимому, очень рассчитывали на него или на наши колебания и чувствовали себя в безопасности, добиваясь собственных целей, каковы бы те ни были.

– Я не рассчитывал ни на закон, ни на ваши колебания. Мои соратники и я, – Хедрок решил лишний раз подчеркнуть, что он не один, – давно наблюдаем за прогрессирующим высокомерием вашего Совета, за крепнущей уверенностью в неподотчетности своих действий и как следствие за безнаказанным попранием собственной же конституции.

– Наша конституция, – с достоинством сказал Бейд Робертс, старший член Совета, – требует, чтобы мы предпринимали любые действия ради поддержания нашего положения. Поправка, запрещающая нападение на главу правящего рода Айшеров, его резиденцию, его наследников или преемников, утрачивает смысл в экстремальной ситуации, особенно такой, как сейчас. К тому же мы учли, что во время штурма дворца там не было ее величества.

– Я должен вмешаться! – веско вставил председатель Совета. – Невероятное дело, но мы пошли на поводу ловкого арестанта. Я допускаю, что все ощущают некоторую неловкость из‑за штурма дворца, но не отчитываться же в наших действиях перед этим человеком! – И отдал приказ в свой телестат: – Командир, наденьте на голову арестованного мешок!

Хедрок добродушно улыбался, когда вошли десять конвойных.

– Итак, настало время испытания, – молвил он, стоя совершенно спокойно.

Мешок завис над его головой и тут…

Тут произошло нечто из ряда вон выходящее…

Когда Хедрок полчаса назад прошел во дворец через секцию стены, которую принес из склепов, то оказался в сумеречном мире. Он стоял, давая телу адаптироваться, и надеялся, что никто больше не последует за ним через электронно‑силовое поле. Он беспокоился не о себе. Вибрационный щит был настроен на его тело, только на его тело, и в течение всех лет, пока щит находился в подземных склепах, Хедрок очень опасался – вдруг кто‑нибудь обопрется о него и получит серьезные повреждения. Да мало ли что может случиться с таким незадачливым простофилей!.. Как‑то раз Хедрок пропустил через экспериментальную модель несколько животных, снабдив ярлыками с адресом владельца, и – о ужас! – их разбросало в разные стороны на десятки тысяч миль. Некоторые так и не были возвращены, хотя сумма вознаграждения, объявленная на ярлыках, была весьма солидной.