Лицо приговоренного осталось неподвижным, но зрачки расширились и на узком высоком лбу выступило несколько капель пота.

Помощник Управителя удовлетворенно улыбнулся. Не зря он выложил за парнишку целый золотой!

Палач одел на запястье правой, той, что должна была быть отрублена, руки юноши стальное кольцо с цепью в два локтя длиной, запер замок, а ключ передал человеку с браслетом.

– Дать тебе стражников, господин? – спросил законник.

– Управлюсь! – сказал человек с браслетом, принимая второй конец цепи.

Законник не усомнился. Помощник Управителя был на голову выше и вдвое массивнее нового царского раба. И вооружен изрядных размеров мечом.

– Старшина, следующего! – провозгласил законник.

– Пойдем, парень! – сказал здоровяк, натягивая свой конец цепи. – Не горюй, тебе всяко получше, чем ему!

И кивнул в сторону помоста, над которым раскачивался труп.

Юноша промолчал. Серые холодные глаза. Непроницаемое лицо, покрытое грязью и свежими ссадинами.

“То, что надо!” – еще раз похвалил себя помощник Управителя.

И они покинули площадь.

* * *

Император Карнагрии соскочил с колесницы, опершись на плечо Люга и пешком проследовал на храмовое подворье. Жрец Ашшура, чье облачение было куда более пышным, чем одеяние царя, выступил ему навстречу. Алые, спешившись оттеснили в стороны столпившийся у входа в храм народ. Жрец трижды поклонился: на северо‑запад, запад и юго‑запад. Там, в сотнях миль от Великондара, уходили в небо на десятки тысяч локтей неприступные горы Ашшура. За ними лежала облачная страна богов. Жрец гордо выпрямился. Сейчас он от имени Великих приветствовал царя и не ему, а Императору следовало склонить голову. Фаргал отвесил ритуальный поклон и, не дав жрецу разразиться речью, решительно направился в храм. Для него, Фаргала, боги делились на земных, таких как Яго, Аш и кое‑кто еще; и небесных, вроде Ашшура. Последние в дела людей практически не вмешивались, поэтому царь не считал нужным уделять им больше положенного законами Карнагрии.

Глава четвертая

Помощник Управителя Гладиаторского Двора и новый царский раб остановились у высоких бронзовых ворот, которые подпирали два стражника.

При виде человека с браслетом, один из них вяло салютовал и без спешки отодвинул засов.

В глазах новоиспеченного раба на миг вспыхнул интерес: не так часто встретишь ворота, которые запираются снаружи – Заходи! – помощник Управителя подтолкнул юношу в спину.

За воротами оказался просторный двор, вымощенный булыжником.

Пустой, если не считать раба, шаркающего метлой по камню, и мальчишки, драившего медный котел у сточной канавы.

Бронзовые ворота с хорошо смазанными петлями бесшумно сомкнулись позади. Помощник Управителя решительно зашагал к строению у дальней стены. Подойдя, он толчком распахнул окованную железом дверь и знаком приказал своему подопечному: входи!

Они оказались в небольшой светлой комнате с овальными окнами. Мужчина достал ключ из кармана на поясе и снял с юноши цепь.

– Меня зовут Хар‑Руд! – сообщил он. – И ты можешь звать меня: Хар‑Руд. Наедине. В иное время: “господин Хар‑Руд”! Кстати, – он усмехнулся, – я до сих пор не знаю, умеешь ли ты говорить?

– Да.

– Хорошо. Может, у тебя и имя есть?

– Да, – сказал юноша гордо. – Кэр, мое имя!

– Кэр? – удивленно переспросил помощник Управителя. – А я думал, ты – эгерини<Эгерини – уроженец соседнего государства Эгерин. Точно так же, как фетс – уроженец Фетиса, а сокт – житель Священных островов Сок. Более подробно см. Приложение.> – Почему? – спросил юноша.