—   Вы проверяли в этих барах?

—   Ради бога, Майкл. Утром в субботу? — Билл Джентри так сжал зубы, что откусил кончик сигары, и она упала на стол. Билл свирепо уставился на нее, смял пальцами и швырнул в пепельницу. Следом полетел оставшийся во рту кончик сигары. Потом он поставил локти на стол и оперся тяжелым подбородком на ладони.

—   Нет,— проскрежетал он.— Мы не проверяли алиби Пола Натана во время самоубийства его жены.— Эли Армбрюстер не заплатил нам за это ни цента.

Шейни невозмутимо кивнул, складывая листок.

—   Не возражаешь, если я заберу это с собой?

—   Нет, Забирай, ради бога. Тебе что-нибудь еще нужно?

—  Я хотел бы забрать одну из записок, Билл. Лучше первую.

—  А может, прихватишь заодно и это? — Билл Джентри порылся в лежащих перед ним бумагах и достал сложенный вчетверо листок плотной белой' бумаги. Изгибы были глубокими, видно было, что листок много раз разворачивали и снова складывали. Шейни не спеша развернул его и увидел почерк, очень похожий на тот, который

он уже видел на вчерашних записках. Письмо было написано месяц назад и начиналось со слов:                               

«Эльза, моя любимая!»

Шейни глубоко вздохнул. На лбу у него появились три глубоких морщины,                                                                                          

«Я не могу больше вынести, что мы с тобой встречаемся так редко. Мое тело не может существовать без твоего, и мимолетные встречи, которые нам изредка удается вырвать, никак не могут удовлетворить нашу страсть.

Я кое-что подготовил, милая, так что теперь у нас будут часы, а не секунды, для того, чтобы обнимать друг друга. Я найду тихую квартиру, о которой будем знать только мы вдвоем. Мы сможем там встречаться часто и будем счастливы. Я позвоню тебе в следующую пятницу в обычное время. С каждым днем я все больше мечтаю о тебе, и все труднее становится дожидаться, когда ты снова окажешься в моих объятиях. Твой навсегда.

Бобби-Бой»,

Шейни отложил письмо в сторону.

—   Где вы это нашли, черт возьми?

—  В боковом отделении сумочки миссис Натан вместе с парой кредитных карточек. А вот и записки.

—  Ты показал это письмо Эли Армбрюстеру?

—   Нет,— нехотя признался Джентри.— Мне очень не хотелось причинять ему еще большую боль. Он так уверен, что его дочь никогда не стала бы заниматься такими делами. А эта записка, кажется, окончательно рассеяла бы его иллюзии.

Шейни пожал плечами.

—  Тем не менее он заплатил мне за работу и наверняка не успокоится, пока не будет абсолютно уверен, что Пол Натан не имеет к этому никакого отношения. Именно поэтому я должен по-настоящему проверить его алиби.

Джентри глубоко вздохнул и потер шею левой ладонью.

—  Такие, как этот Армбрюстер, только мешают нам работать,— проворчал он,— и все из-за того, что это его дочь. Какая-то Армбрюстер, черт возьми! Я же говорил тебе: если бы это была миссис Джон Смит.