Я кивнула: на ночь я в самом деле клала себе под руку полено, запирала дверь и спала вполглаза, ушки на макушке.

– Это верно.

– Ну так? – спросил Терри.

– Сперва мне нужно кое‑что привести в порядок дома, – сказала я, все еще веря, что в скором времени ребята оставят эту идею, но уже и сама увлекаясь ею понемногу.

– Отлично, – сказал Терри. – Мы отправимся по домам и все подготовим. Если у кого‑нибудь из вас есть деньги, самое время достать их из кубышки.

– У меня четвертак – и все, – сказала я.

– У меня только зубы, – усмехнулась Джинкс.

– У меня пара долларов наберется, – успокоил нас Терри. – Но главное, нам нужен план.

4

Мы забрали журналы с собой – решили, так будет правильно, потому что Мэй Линн всегда нам говорила: ее папаша мечту про кино считал глупостью, мол, красоваться на экране, разодевшись в обтягивающую одежонку, точно шлюха, и раскрасив себе лицо, как индеец на тропе войны, – разумные женщины про такое и не думают. Стало быть, он бы в скором времени пустил журналы на растопку или выбросил их, и пусть гниют, раз Мэй Линн померла. И ее спальню, подумала я, он соединит со своей, будет теперь всю большую комнату засорять папиросной бумагой и крошками табака.

Мы стали собирать журналы и складывать их в наволочку, и тут из‑под подушки выпала тетрадь в красном картонном переплете, стукнулась об пол. Джинкс подобрала ее и показала нам:

– Смотрите‑ка!

На обложке рукой Мэй Линн было написано: ДНЕВНИК. Писала она карандашом и так замусолила обложку, что надпись уже почти стерлась, не разберешь.

– Думаете, стоит заглянуть? – спросила Джинкс.

– Не следовало бы, – откликнулась я, – но мы все равно не удержимся.

– Раз уж мы решили украсть ее тело, сжечь на костре, отвезти прах в Голливуд, – напомнила мне Джинкс. – Снявши голову, по волосам не плачут.

– Только не здесь, – предупредила я, сразу признав правоту Джинкс. – Спрячемся где‑нибудь и прочитаем на досуге. Не хотелось бы, чтоб явился ее папочка и застал нас – воров и грабителей – прямо на месте преступления. Темными делишками надо, я так понимаю, заниматься в укромном убежище или под покровом ночи.

– Может, лучше сжечь его вместе с журналами не читая, – вмешался Терри и вынул дневник из рук Джинкс так ловко – она не сразу и заметила, что уже ничего в руках не держит. – Ее больше нет, и она ничего не может разрешить или запретить.

– Так было бы правильнее, – согласилась я. – Сжечь не читая. Но разве мы поступим правильно?

– Мы все понимаем, что непременно прочтем его, – пожала плечами Джинкс. – Чего прикидываться‑то?

Я сказала:

– Пристойней будет, по крайней мере, сделать вид, будто мы не собираемся читать дневник.

Мысль о том, чтобы прямиком отправиться домой, выпорхнула у меня из головы, словно птичка из клетки. Мы решили найти укромное место и там прочитать дневник. Но, когда мы вышли из дома, Терри, все еще сжимавший дневник в руках, сунул мне наволочку с журналами, а сам направился к отхожему месту.

– Не вздумай там усесться его читать! – предупредила Джинкс.

– Не стану, – пообещал Терри.

– Оставь дневник! – потребовала я.

– Нет, – сказал он. – Я доверяю себе: я не стану его читать. А вот вам обеим я не доверяю.

– Черт, обидно! – проворчала Джинкс ему вслед.