– Тан в канцелярии? – спросил он.

– Помнится, когда я возвращался, он еще сидел за своим столом, ваша честь, – отвечал старшина.

Судья покинул библиотеку и направился к канцелярии.

Две свечи горели на столе. Тан сутулился на своем месте, уставясь невидящими глазами прямо перед собой. Заметив вошедших, он вскочил. Взглянув на его измученное лицо, судья Ди сочувственно молвил:

– Гибель вашего помощника, должно быть, тяжелый удар для вас, Тан. Ступайте‑ка вы домой пораньше и лягте в постель. Но сначала ответьте мне на один вопрос. Скажите, незадолго до смерти судьи Вана в его библиотеке не было ли ремонта?

Тан наморщил лоб. Затем ответил:

– Нет, ваша честь, перед самой смертью ничего такого не было. Но недели за две до того судья Ван сказали мне, что один из его гостей заметил пятна на потолке и обещал прислать лакировщика, чтобы подновить покрытие. Они приказали, чтобы я впустил этого мастера, когда тот придет.

– Кто был тот гость? – сделал стойку судья Ди.

Но Тан покачал головой.

– Не могу знать, ваша честь. У судьи было очень много знакомых среди знатных людей. И большинство из них имело обыкновение заходить к нему в библиотеку после утреннего заседания для дружеской беседы за пиалой чая. Судья самолично заваривали для них. Настоятель храма, предстоятель Хой‑пен, судовладельцы Е и Ку, магистр Цао и…

– Полагаю, того мастера найти нетрудно, – в нетерпенье прервал его судья Ди. – Лаковое дерево не растет в этих краях, и не так уж много лакировщиков должно быть в округе.

– Именно поэтому судья были весьма благодарны другу за его предложение, – сказал Тан. – Мы и не подозревали, что у нас тут есть лакировщик.

– Ступайте спросите у стражи, – приказал судья. – Они‑то во всяком случае должны были видеть этого мастера! Я буду у себя в кабинете.

Снова оказавшись за своим столом, судья торопливо объяснил Хуну:

– Пыль, попавшая в мою пиалу, навела меня на эту мысль. Когда убийца заметил пожухлость на потолке, вызванную паром от кипящей воды, он понял, что судья всегда ставит медную жаровню на одно и то же место на поставце, и на этом основал свой дьявольский замысел! Он устроил так, чтобы его сообщник появился под видом лакировщика. Тот, делая вид, что подновляет пожухлое место, просверлил маленькую скважину в балке точно над жаровней. Он вложил в отверстие шарик воска, а может быть, и не один, и в каждом из них был яд. И это все, что ему требовалось! Преступник рассчитывал на то, что судья, увлекшись чтением, не сразу заметит, что вода закипела, не сразу подойдет, чтобы залить заварочный чайник. И рано или поздно воск будет растоплен горячим паром и шарики упадут прямо в сосуд на жаровне. Они тут же распустятся в кипятке, их не заметишь. Все очень просто и безотказно, Хун! Я нашел это отверстие в балке – в самой середине пятна. И остатки воска, прилипшие по краям. Вот каким способом было совершено это убийство!

Явился Тан и доложил:

– Двое из стражников помнят этого лакировщика, ваша честь. Он пришел в управу дней за десять до смерти судьи как раз в то время, когда их превосходительство председательствовали на дневном заседании. Это был кореец с одного из кораблей, стоявших в гавани, и по‑китайски он знал всего несколько слов. Поскольку стражники получили от меня указание, они впустили его и проводили в библиотеку. И остались при нем, чтобы он там что‑нибудь не украл. Они говорят, что мастер какое‑то время занимался балкой, а потом спустился со своей стремянки и стал лопотать что‑то о сильном повреждении, которое требует лакировки всего потолка. Он ушел и больше не появлялся.

Судья Ди откинулся на спинку кресла. И разочарованно вздохнул:

– Снова мы в тупике!

Глава тринадцатая

Ма Жун с Цзяо Даем посещают цветочные барки; свидание влюбленных завершается неожиданным образом

В приподнятом настроении Ма Жун с Цзяо Даем возвращались в «Сад Девяти Цветов».