|
Мне известно, как они действуют в подобных случаях. Даже слишком хорошо известно. Полиция попытается представить дело таким образом, что Воллена прикончил кто то из здешних, а потом сообразил, что вам что то известно об этом, и поэтому намеревался убрать вас с дороги. Они даже могут сделать вид, что располагают кое какими доказательствами. Например, кто то слышал, как вы о чем то говорили… Так что мы с вами должны быть готовы ко всему. Вы меня слушаете? – Разумеется… А что я должна сказать, если репортеры спросят, собираюсь ли я продолжать работать в этой парикмахерской? Можно мне ответить, что я не желаю покинуть мистера Фиклера в трудное для него время? Мне было нелегко усидеть на стуле. Я бы много дал за то, чтобы иметь право вскочить и уйти из кабинки, громко хлопнув дверью. Пройти к Кремеру и Пэрли, которые деловито подслушивают за стенкой, заявить, что я отдаю в их полное распоряжение эту красивую идиотку, и уехать домой. Но дома, в передней комнате под замком находились наши незваные гости, и во что бы то ни стало нужно от них отделаться. Я посмотрел на прелестное, но глупое личико этой очаровательницы, с густыми длинными ресницами, прямым носиком, милым подбородком, и терпеливо повторил про себя, что только через нее можно решить эту задачу. Иного пути нет. – Недурно, – похвалил я ее. – Скажите, что вы преданы мистеру Фиклеру. Правильно, сейчас основное для вас – решить, как справиться с репортерами. Вы когда нибудь уже давали интервью? – Нет, это будет первое, и я не хочу его запороть. – Умница. Больше всего они любят возможность посмеяться над полицией. Если вы сообщите что то такое, чего не знает полиция, вы заработаете их вечную признательность. Например, то, что Стеббинс ударил вас по голове, не означает, что он один причастен к данной истории. У него в парикмахерской должен быть сообщник, иначе зачем сюда приходил Воллен? Назовем этого сообщника Иксом. Теперь слушайте внимательно. Сегодня, приблизительно в то время, когда было совершено убийство, вы либо слышали, либо видели что то опасное для Икса, и тому стало об этом известно. Он понимает, что если вы кому нибудь проговоритесь, – мне, например, то ему и Стеббинсу – крышка. Естественно, они оба стремятся вас ликвидировать. По моему мнению, попытался бы это сделать Икс, но поскольку вы видели в зеркале отражение Стеббинса, не станем сейчас заострять на этом внимание… Суть дела такова: если вам удастся вспомнить, что могло так напугать Икса, и если вы сообщите об этом репортерам прежде, чем полиции, то все газетчики – ваши рабы отныне и навеки. Бога ради, не потеряйте, не упустите эту возможность! Сосредоточьтесь! Восстановите в памяти все, что вы сегодня здесь видели и слышали, а также все, что делали и говорили. Думайте, даже если на это уйдет весь вечер и вся ночь. Мы должны разобраться. Она нахмурилась. – Я не припоминаю ничего такого, что могло бы кого то напугать. – Не стоит понимать мои слова буквально. Это мог быть сущий пустяк, в котором вы сначала не нашли ничего особенного… Начнем с самого… Я замолчал, увидев выражение ее лица. Жанет больше не хмурилась, глаза ее уставились куда то вдаль, не замечая меня, и я уже знал, к чему это ведет. Я рявкнул: – Может быть, вы хотите, чтобы репортеры вас возненавидели? Вычеркнули вас навсегда из списка знакомых? Она вздрогнула. – Боже упаси! Это было бы ужасно! – Тогда следите за собой. Все, что вы им сообщите, должно быть чистейшей правдой. Вы обладаете острым умом и живым выражением, вам ничего не стоит домыслить любой факт. |
