-  Помню, - не стал отрекаться Зверев. - Красивая была девчонка… А где отрез Терентия находится, не напомнишь?

    -  У Линнинского озера. По реке нашей до него верст пять скакать, нечто забыл? - Матушка глянула на уплетающую кашу дворню, понизила голос: - А чего это ты про девок детских вспоминать начал, княже?

    -  Сама же похвалила, - невозмутимо пожал плечами Андрей. - Глянуть хочу на хозяйственную такую бабу. Коли и вправду не дура, стану ее у тебя просить.

    -  Ты!.. - возмущенно повысила голос боярыня, но тут же спохватилась, осенила себя знамением и перешла на шепот: - Ты чего это умыслил, охальник? Тебя же жена с детишками дома дожидается, а ты…

    -  А я все о хозяйстве, - перебил ее Зверев. - У меня подворье в Москве без приказчика. Коли через Москву ехать, оставить кого-то надобно. Где я ныне, второпях, толкового человека отыщу? Ее мы хоть знаем. Коли не дура, может, хоть до возвращения моего за хозяйством последит?

    -  Ну-у-у… - посерьезнела Ольга Юрьевна, - нареканий за ней не помню, чтобы нечистой на руку была. С малым своим двором управляется. Насчет большого не поручусь. Да и крепостная она вроде, насильно с тобой не отправишь. [4] Недоимок за ней нет, попрекнуть нечем.

    -  Чего же сразу попрекать? - удивился Андрей. - Съезжу, гляну. Коли с нею все ладно - может, и так, добром сговоримся.

    -  Сговоришься, как же, - не поверила боярыня. - Сказывала же, скотины у нее изрядно в хлеву, промысел рыбный, двор. Рази от такого уедешь?

    -  Она про оброк, что ты со следующего года назначить хочешь, знает?

    -  Ну, - кивнула Ольга Юрьевна, - а коли и согласится, это сколько хлопот, чтобы добро ее переписать и на доверие оставить? За день, а то и два никак не управимся.

    -  Тогда тянуть ни к чему. - Князь торопливо выпил сыто и поднялся из-за стола: - На конюшне есть кто сейчас? Пусть свежего коня седлают, я вскорости спущусь.

    Реки, озера и ручьи, известное дело, на Руси и зимой и летом главными торными путями остаются. И Окница, что текла возле усадьбы, была хорошо наезжена - заносы, вроде тех, что на пути к Козютину мху лежали, тут давно были раскиданы и раскатаны. Потому Андрей без опаски пустил серого в яблоках жеребца в галоп, высекая шипастыми подковами ледяную крошку из левой колеи. Во весь опор он всего за пять минут долетел до Удрая, повернул вправо, через полверсты свернул на Линну, речушку только-только с розвальни шириной. Здесь, на удивление, дорога была накатана ничуть не хуже, нежели возле усадьбы. Еще четверть часа скачки, и колея, плавно выползшая из русла на пологий склон, провела его через лысый взгорок, вдоль серого от тростника берега прямо к воротам. Огороженный высоким, в полтора роста, тыном из тонких, в две руки, кольев, двор тут же отозвался злобным собачьим лаем.

    -  Солидно… - оценил трудолюбие хозяев князь, спешиваясь возле ворот, тоже сбитых из плотно подогнанных кольев. - Супротив ратного отряда не устоит, но волкам-медведям не по зубам. Да и тать лесной не полезет. Забираться высоко, ломать шумно, хозяин проснется.