И только после этих окончательных разъяснений с ее стороны  и  оплаты

счета с моей стороны ("Вы и без того  достали  бумажник,  мой  мальчик,  и

будет лучше, если вы теперь  же  дадите  мне  мои  двадцать  фунтов"),  мы

наконец покидаем кафе и выходим на воздух.

     Ее зовут Кейт, если верить официанту, который именно так обращался  к

ней с не весьма почтительной фамильярностью. Ее зовут Кейт,  и  живет  она

совсем рядом, точнее - в небольшой гостинице на  другом  конце  улицы.  По

крайней мере, приводит она меня  именно  туда,  и  мы,  транзитом  миновав

окошко администратора, поднимаемся на второй этаж и вступаем в  комнату  с

плотно задернутыми шторами и запахом дешевого одеколона в спертом воздухе.

Кейт поворачивает выключатель.

     Кровать!  Наконец-то!  Нетвердым  шагом  я  подхожу  к  объекту  моих

мечтаний и блаженно вытягиваюсь на покрывале из искусственного шелка.

     - Вы могли бы по крайней мере разуться, мой мальчик, - замечает  дама

с поистине удивительной дотошностью, если принять во внимание, сколько она

выпила.

     - Не будьте мелочны! - заявляю я.

     Подступающая дремота обволакивает меня  туманом,  мешая  наблюдать  в

подробностях начавшийся стриптиз.  Это,  пожалуй,  и  к  лучшему;  увядшая

плоть,   открывшаяся   под   черным   кружевным   бельем,   не    особенно

привлекательна.

     - Надеюсь, у вас нет каких-нибудь болезней... -  доносится  откуда-то

издалека голос, нуждающийся в хорошей смазке.

     - Кейт... я хочу спать... - пытаюсь переменить тему я.

     - Я так и знала, что вы с извращениями, - с укором  говорит  Кейт.  -

Пока я раздевалась, глазели, а теперь - "хочу спать"...

     Да, я хочу спать. Но уснуть мне не удается. При ее последних словах в

дверь, почему-то не запертую на ключ, врывается пара дюжих молодчиков.

     - А, стерва, - кричит один. - Погляди, Том! Погляди-ка, что вытворяет

эта дрянь! Смотри, Том, и хорошенько запоминай!

     Хорошо, что дремота не успела одолеть меня. Я вскакиваю,  но  тут  же

снова падаю на кровать, наткнувшись на кулак разъяренного незнакомца.

     - Не трогай его, Питер, - несмело протестует Кейт. - Между  нами  нет

ничего такого, чтобы...

     Слова моей полуголой защитницы,  застывшей  посреди  комнаты,  звучат

неубедительно, да никто и не слушает ее. Питер нагибается к кровати, и мне

удается лягнуть его прямо в лицо.  Он  машинально  хватается  за  разбитые

губы, а я в это время бью другой ногой его в живот. Легкое  замешательство

в лагере противника позволяет мне вскочить с негостеприимной кровати.

     Вскакиваю.  И  налетаю  на  кулак  Тома.  Массивный  кулак,   который

отбрасывает меня к стене, где стоит стул. В следующую минуту стул ломается

о голову Тома - увы, столь же твердую, как и его кулак. Том  шатается,  но

не падает. Падаю я,  от  соприкосновения  моего  темени  с  неким  твердым

предметом - Питер снова вступил в строй.