как-то не вяжется ни с этим зданием, ни с этой улицей - не потому,  что  у

нее массивная фигура без претензий на модную элегантность; но она излучает

добродушие и очень услужлива - черты, не соответствующие  здешнему  образу

жизни.

     - Вы не могли бы послать кого-нибудь в аптеку? -  говорю  я,  опуская

чемодан в специальную стойку.

     - А как же, мистер Питер! Я сама  сбегаю,  как  только  вернется  мой

брат. Вам и впрямь следует заняться своим лицом.

     "Если бы только лицом!" - говорю я про себя и спохватываюсь: я  забыл

купить пижаму. Большой  пропуск,  если  учесть,  что  в  ближайшие  дни  я

собираюсь главным образом валяться в постели.

     - Кроме того, мне нужна пижама.  Возьмите  на  размер  больше,  я  не

выношу тесных, как смирительные рубашки.

     - Конечно, мистер Питер! Вы почти одного роста с моим братом.

     - Я вам очень признателен, мисс... Извините,  я  не  запомнил  вашего

имени...

     Женщина смеется.

     - Вы и не могли его запомнить, потому что я вам его не назвала. Здесь

все называют меня Дорис.

     - Я вам очень признателен, мисс Дорис, - говорю я, снимая  с  кровати

плотное покрывало и устанавливая, что белье чистое.

     Дорис выходит из комнаты. Только теперь я понимаю, что еле держусь на

ногах.  Приходится  принимать  меры.   После   многократного   чередования

холодного и горячего душа  я  оказываюсь  в  кровати.  Удобная  кровать  в

неудобной ситуации - не такая штука, чтобы ею можно было пренебречь.

     Отдых и теплые заботы Дорис дают себя знать.  Благодаря  примочкам  и

компрессам раны затягиваются, а отеки спадают до такой степени, что я могу

бриться.

     И вот в понедельник утром я бреюсь, как всякий порядочный служащий  в

начале рабочей недели, надеваю белоснежную рубашку, скромный серый галстук

с белым узором, облачаюсь в один из новых  костюмов  и  как  ясное  солнце

появляюсь на Дрейк-стрит, готовый к трудовым подвигам.

     Само собой разумеется, первая моя  задача  -  завтрак  и  пара  чашек

горячего  кофе  в  угловом  кафе,  у  стройных  ног  красавицы  из  Реммон

ревю-бара. Надо подкрепиться, пока шеф не вызвал  меня  к  себе.  Но  шеф,

кажется, вообще забыл о моем существовании. Я сижу в кафе до десяти часов,

но  никто  меня  не  спрашивает,  никто  мной  не  интересуется.  Тогда  я

вспоминаю, что на меня возложены известные  инспекторские  обязанности,  а

именно надзор за притоном картежников в другом конце улицы. Минуя  витрины

специализированных книжных магазинов  и  клубы  стриптиза,  я  неторопливо

прохожу всю Дрейк-стрит и вступаю в закусочную.

     Несмотря на сравнительно ранний час, здесь довольно людно. У столиков

расположились картежники с сигаретами в  зубах,  выстроенные  вдоль  стены

игральные автоматы звякают в полную силу. Я направляюсь к стоящему у кассы

человеку без пиджака, в одном жилете, и скромно заявляю:

     - Я - секретарь мистера Дрейка.