Конечно, ничто не мешает мне повернуться к певице спиной и тем  самым

посадить ее в лужу словом, показать, что я плевать хотел на ее меланхолию.

Но я прикован к месту силой двух доз виски или силой взгляда  сине-зеленых

глаз; она заглядывает мне в глаза и даже кладет мне руку на плечо.

                     Не говори: увидимся мы завтра.

                     Не говори: с тобой я буду завтра

                     И завтра поцелую я тебя.

                     Быть может, это завтра, завтра, завтра,

                     Наступит без меня и без тебя.

     Естественно,  я  могу  встать  и  сказать  ей:   "Успокойтесь",   или

"Подсаживайтесь к нам, выпьем", или хотя бы убрать эту  нежную  ладонь  со

своего нового костюма, но я весь  во  власти  виски  или  во  власти  этих

сине-зеленых глаз, я позволяю ей принимать меня за исчезнувшего любимого и

держать руку на моем плече. Вскоре она  сама  снимает  руку,  отступает  к

центру дансинга и продолжает:

                     И буду ль я и ты ли будешь?

                     Разлука на день - одиночества провал.

                     Не говори мне о любви, что будет.

                     Ведь нас с тобою, может, уж не будет.

                     Жить надо днем, который уж настал.

     После чего, как и следовало ожидать,  наступает  очередь  припева,  и

певица смотрит уже не на меня, а куда-то в глубину зала, в  ту  даль,  где

таится, может быть, ее  судьба,  а  может,  гибель  одного  из  кельнеров,

словом, нечто таинственное и неразгаданное,  и  над  столиками  настойчиво

звучит голос с нотками отчаяния:

                     Быть может, это завтра, завтра, завтра

                     Наступит без меня и без тебя...

     Следует взрыв рукоплесканий. В подобных случаях и в  подобных  местах

люди охотно аплодируют, чтобы показать, что им не чуждо искусство чистое и

возвышенное, словом, Искусство с большой буквы.

     - Ну, Питер, как спали? - вежливо осведомляется  Дрейк,  когда  я  по

зову Ала появляюсь в кабинете с задернутыми шторами.

     Я бормочу нечто вроде "спасибо, хорошо" и жду, стоя посреди кабинета,

потому  что  прекрасно  понимаю:  шеф  вызвал  меня  не  для  того,  чтобы

поинтересоваться, выспался я или нет.