|
Так легко дарить другому счастье, когда самому это ничего не стоит! Г-жа де Баржетон, зная, что единственное удовольствие для ее мужа - это хорошо поесть, кормила его отменными обедами. Он возбуждал в ней жалость; никто не слышал, чтобы она жаловалась на мужа, и многие, не понимая горделивого ее молчания, приписывали г-ну де Баржетону скрытые достоинства. Впрочем, она вымуштровала его по-военному, и этот человек беспрекословно повиновался воле жены. Она говорила ему: "Навестите господина такого-то" или "госпожу такую-то", и он шел как солдат в караул. Недаром перед ней он всегда держался навытяжку, точно стоял на часах. В то время этого молчальника прочили в депутаты. Люсьен слишком недавно стал бывать в доме и еще не приподнял завесы, скрывавшей собою этот необъяснимый характер. Г-н де Баржетон, утопая в своих креслах, казалось, все -видел и все понимал, он с достоинством хранил молчание и представлял собою чрезвычайно внушительное зрелище. По склонности, свойственной людям с воображением, все возвеличивать или наделять душою любой предмет, Люсьен вместо того, чтобы почесть этого дворянина за каменный столб, возвел его в какие-то сфинксы и рассудил за благо польстить ему. - Я пришел первым,- сказал он, кланяясь несколько более почтительно, нежели то было принято по отношению к этому простофиле. - Натурально,- отвечал г-н де Баржетон. Люсьен счел ответ за колкость ревнивого мужа, но покраснел и оглядел себя в зеркало, стараясь приосаниться. - Вы живете в Умо, - сказал г-н де Баржетон, - кто живет далеко, приходит всегда раньше тех, кто живет близко. - Что тому причиной?-спросил Люсьен, придавая лицу приятное выражение. - Не знаю, - отвечал г-н де Баржетон, впадая в свою обычную неподвижность. - Вы просто не пожелали об этом подумать, - продолжал Люсьен. - Человек, способный сделать наблюдение, способен найти и причину. - Ах,- произнес г-н де Баржетон,- конечные причины! Эх-хе!.. Люсьен ломал себе голову и не мог придумать, как оживить иссякший разговор. - Госпожа де Баржетон, видимо, одевается?-сказал он, содрогнувшись от глупости вопроса. - Да, она одевается,- просто отвечал муж. Люсьен не нашелся что сказать и, подняв глаза, поглядел на оштукатуренный потолок, пересеченный двумя, окрашенными в серый цвет, балками; но к своему ужасу он увидел, что с небольшой старинной люстры с хрустальными подвесками снят тюль и в нее вставлены свечи. С мебели совлечены чехлы, и малиновый китайский шелк являл взору свои поблекшие цветы. |
