Главным образом из‑за красавца, прислонившегося к крылу побитой машины Уоррена, – ковбоя в полном наряде, включая лиловую шляпу. Единственное хорошее последствие всей этой истории с Литтлтоном – Уоррен и Кайл снова вместе.

– С чего ты так вырядился? – спросила я Кайла, отличавшегося безупречным вкусом.

– У меня встреча с мужем клиентки и его высокооплачиваемым адвокатом из Сиэтла. Чем дольше они будут считать меня легковесным деревенщиной, тем дороже это обойдется им в суде.

Я рассмеялась и поцеловала его в щеку.

– Рада тебя видеть.

– Мы собираемся посмотреть у меня кино, – сказал Кайл. – Не хочешь присоединиться?

– Только если переоденешься, – серьезно ответила я.

Машина чуть качнулась: Бен высунул голову, приподнявшись с матраца. Его рыжая шерсть потускнела, глаза тоже казались тусклыми. Он позволил мне прикоснуться к морде, потом снова свернулся на матраце.

– Когда я собрался ехать, – сказал Уоррен, – Адам решил, что Бену неплохо прогуляться. Мы подумали, что и тебе будет приятно.

– Он все еще не меняется? – спросила я.

– Нет. И не стал охотиться с нами в полнолуние.

Я посмотрела в окно, но, хотя Бен несомненно слышал наш разговор, он не поднял головы с передних лап.

– Он ест?

– Достаточно.

Значит, он вряд ли сорвется и съест меня, как съел Дэниэла; ведь именно это говорил мне Дэниэл. Вампиры, даже одержимые демонами, не едят других вампиров.

Меня немного удивило, что Бен так переживает. Он всегда казался мне способным задушить родную бабушку ради ее драгоценностей, а потом наесться у нее на кухне сэндвичами с ореховой пастой. Может, я ошибалась? Или съесть другого вообще очень трудно? Уоррен рассказал мне, что у Бена и Дэниэла, когда они вместе охотились за Литтлтоном, возникла странная дружба. Она оказалась недостаточно крепкой, чтобы спасти Дэниэла, но ее хватило, чтобы доконать Бена.

Мы смотрели японское аниме, ели купленную в ресторане мексиканскую еду и обменивались грубоватыми шутками, а Бен все это время глядел на нас пустыми глазами. В начале вечера Уоррен отвез нас домой, первой высадив меня.

На холодильнике была записка от Сэмюэля. Его вызвали на работу – заболел один из врачей. Я еще читала его записку, когда зазвонил телефон.

– Мерседес, – услышала я в трубке голос Стефана. – Сядь.

– Что случилось?

Я не люблю приказы. И осталась стоять.

– Прошлой ночью Андре судили, – сказал Стефан. – Он признался в том, что обратил Литтлтона, признался во всем: в создании Литтлтона, в том, что случилось с Дэниэлом, в том, что устроил нашу встречу с Литтлтоном и отеле.

– Из‑за тебя, – сказала я. – Он ревновал к тебе.

– Да. Во время разговора с ним я решил, что в случае с Дэниэлом есть что‑то странное. Андре постарался, чтобы кто‑нибудь рассказал мне, что Литтлтон остановился в этом отеле.

– Литтлтон должен был убить тебя, – сказала я.

– Да, он должен был убить меня, но именно в ту ночь он вышел из‑под контроля Андре. Андре считает, что все эти убийства усилили демона, и поэтому Литтлтон получил возможность больше его не слушаться. После той ночи Андре не мог его найти. Но он не слишком волновался, пока Литтлтон не стал по ночам оставлять у его дверей подарки.

– Какие подарки?

– Части тел. – Я промолчала, и Стефан продолжил: – Андре приходил во все большее отчаяние и, когда Литтлтон захватил Дэниэла, Уоррена, Бена и меня, убедил Марсилию, что ты – единственная надежда найти колдуна.