– Что правильно?

– Все правильно: ты отсутствуешь целую ночь, не удосужившись сообщить мне что нибудь о своем исчезновении, а я не смыкаю глаз до утра и гадаю, то ли жив, то ли лежишь мертвый в каком нибудь глухом переулке. В этом городе есть темный закоулок, где вечно валяются трупы, – откуда же мне знать, что ты не там? В особенности если учесть, что тот закоулок назван в твою честь – Свинячий тупик?

– Я был не там.

Чиун повернулся и торжествующе помахал указательным пальцем с длинным ногтем.

– Так, но разве я знал об этом? Разве ты удосужился мне об этом сообщить?

– Нет, – честно признался Римо.

– Неблагодарный!

– Что правда, то правда, – сказал Римо. Ничто не должно было испортить ему этот день, первый день отдохновения в его жизни, – даже этот несносный старый зануда Чиун.

Римо улыбнулся.

Чиун улыбнулся.

– А, ты просто шутки шутишь. Ты хотел известить меня о своем местонахождении, но не смог, да? Ведь так?

– Нет, – ответил Римо. – Я не думал о тебе со вчерашнего утра. Мне было все равно, волнуешься ты или нет. Кстати, если ты не мог заснуть, то что же тут делает твой спальный мат?

– Я пытался заснуть, но не смог. Так я волновался! Я уж решил даже отправиться тебя искать. Сам посмотри. Мат едва примят.

– Ты мог бы плясать на нем восемь часов кряду и не смял бы его, – мягко возразил Римо.

– Но я не отплясывал. Я даже не спал.

– Чиун, я влюбился.

– Что ж, хорошо. Тогда я тебя прощаю, – сказал Чиун. – Это важный шаг в жизни, и я теперь могу понять, отчего ты бродил по улицам всю ночь, размышляя о славе Синанджу и решая посвятить свою жизнь нашей деревне, проникнувшись духом любви. Это же...

– Чиун, я проникся любовью не к Синанджу. Я влюбился в женщину.

Чиун оторопел. Он ничего не сказал. Помолчав, он сплюнул на пол.

– Все француженки болеют дурной болезнью, – произнес он.

– Она не француженка.

– А американки глупы и ничтожны.

– Она не американка.

Чиун осторожно улыбнулся.

– Кореянка? Римо, ты увезешь домой ко...

– Русскую, – коротко закончил Римо.

– О о о! – воскликнул Чиун. – Женщина с лицом подобным ружейному прикладу и телом подобным гаражу. Отличный выбор, мясоед!

– Она красавица, – сказал Римо. – Не суди, пока не увидишь собственными глазами. Ты же сам меня этому учил.

– Есть вещи, о которых можно вынести суждение не глядя, если у тебя в голове сохранилась хоть толика благоразумия. Тебе незачем созерцать каждый восход солнца, чтобы понять, как будет выглядеть следующий. Тебе незачем следить за луной неотрывно, чтобы понять, что в следующую минуту она не превратится в квадрат. Есть вещи, о которых все знаешь заранее. Я знаю этих русских женщин.

– Но не эту, – настаивал Римо.

– Где ты встретил это создание? – спросил Чиун.

– Женщину, Чиун, а не создание.

– Где ты повстречал это... эту... особу?

– Женщину, Чиун. Я повстречал ее в ту минуту, когда она пыталась убить меня.

– Замечательно, – сказал Чиун. – И посему ты, разумеется, решил, что это любовь с первого взгляда.

– Не совсем. Моя любовь к ней прошла несколько стадий развития.

– Хорошо. Теперь она сама тебя любит и оставила все попытки убить тебя.

– Именно так.

Чиун покачал головой.

– Наступит день, когда этот мир окончит свое существование, и все Мастера Синанджу соберутся вместе со своими предками, дабы обозреть прошлое, – тогда, безусловно, я займу наиболее почетное место среди них.