– Людмила!

– Римо! На свете множество красивых женщин, некоторые из них даже имеют нераскосые глаза. Есть умные женщины, нежные женщины. Есть даже немногословные женщины. Но почему тебе понадобилась эта русская трактористка танкистка?

– Потому что.

– Почему потому что?

– Потому что я ее люблю.

Чиун поднял очи к небесам, точно прося Всевышнего обратить самое пристальное внимание на проблемы, с которыми ему, Чиуну, приходится разбираться в этой жизни.

– А она тебя любит?

– Думаю, да.

– Она прекратила свои попытки убить тебя?

– Очень скоро этому будет положен конец.

– Очень скоро, – передразнил Чиун. В его голосе зазвучали нотки искреннего участия. – Знаешь ли ты, Римо, кто воистину тебя любит?

– Нет. Кто? – спросил Римо, надеясь, что Чиун даст слабину. Хотя бы раз.

– Смит, – ответил Чиун после секундной паузы.

– Глупости!

– Президент Соединенных Штатов. Автомобилестроитель.

– Сивый мерин! Он даже не знает моего имени. Он называет меня «эти двое».

– Жители Синанджу! – закричал Чиун.

– Прожорливые свиньи! – заорал в ответ Римо. – Они даже не знают о моем существовании. Если они терпят меня, то только потому, что я имею некоторое отношение к тем лентяям, которые каждый ноябрь отправляют им очередной груз золота.

Чиун молчал. Он смотрел прямо в потолок, словно собираясь с мужеством назвать Римо имя еще одного человека, который действительно его любит. Наконец он оторвал взгляд от потолка.

– Нет никакого смысла вести дискуссию о чем бы то ни было с человеком, который изъясняется как скотник.

– Ладно. Значит ли это, что наша дискуссия о цветочках и ягодках подошла к концу?

– Мы не упоминали ни цветочков, ни ягодок – речь шла о домашних животных, – сказал Чиун.

Римо встал.

– У меня еще дела.

– Какие?

– Мне надо купить подарок.

– Сегодня же не мой день рождения, – сказал Чиун.

– Не для тебя, – ответил Римо, идя к двери.

– Если бы мне было до этого хоть какое то дело, – сказал Чиун. – Если бы тот, кто действительно...

– Что? – спросил Римо, остановившись.

– Ничего, – сказал Чиун. – Ступай!

Получив банковский чек на пятьдесят тысяч долларов, Римо отправился на Рю де ла Пе, где отыскал ювелирный магазин.

За алмаз просили сорок тысяч, но путем хитроумных ухищрений, долгого и изнурительного торга и «фантастического» владения французским языком, на котором велись переговоры, Римо удалось поднять цену до пятидесяти тысяч. Он бросил банковский чек на прилавок и подтолкнул его французу ювелиру, чьи глаза имели вид двух сваренных вкрутую яиц, а усы, похоже, появились под носом в результате одного взмаха карандаша для бровей. Ювелир поспешно сунул чек в ящик кассового аппарата.

– Хотите, я заверну кольцо в специальную подарочную упаковку? – спросил он, произнеся английские слова в первый раз с тех пор, как Римо переступил порог магазина.

– Нет, я его съем прямо здесь. Ну конечно, хочу!

– Подарочная упаковка стоит два доллара.

– Пусть будет три, – предложил Римо.

– Я бы с удовольствием, по... – Ювелир сделал типично галльское движение плечами. – Вы же знаете порядки.

– Вы и сами знаете, – сказал Римо, нажал кнопку, открывающую ящик кассового аппарата, и ловко выхватил банковский чек на сумму в пятьдесят тысяч долларов. – Всего хорошего!

– Подождите, сэр! Для вас я сделаю исключение.