|
Смотрите не завалитесь опять в койку! Владимир что-то проворчал, Дезирэ отошел, и в люке снова заголубело небо. Пять часов дня! Значит, того самого дня, когда он проснулся, замерзший, окостеневший, в пляжной кабинке... Потом постель сиделки, унылый запах ее простынь... Потом - Элен, потом... Как бы то ни было, сегодня вторник, день мсье Папелье и его вечного шелкового костюма. А также день, когда у Полита на обед рубцы! Дезирэ ошибался, думая, что Владимир все это время проспал. Всего-то он, должно быть, спал в течение последних нескольких минут. Все остальные часы он, закрыв глаза, но чувствуя в то же время светлый квадрат люка, блуждал в иных, залитых солнцем странах, охваченных душной, лихорадочной дремотой, вроде того сада в раннем его детстве, когда он заснул на солнышке, а его мать... Владимир провел ладонями по щекам и почувствовал что небрит, но бриться не было сил. Кое-как он оделся - полотняные туфли, мятые белые брюки, полосатая тельняшка... Сон не принес ему отдыха, а напротив - утомил, в животе была тяжесть, руки и ноги затекли... Шаги на палубе: опять этот Дезирэ. - Мне же нагорит из-за вас, - беспокоился он. - Сейчас иду! Владимир еще не знал, что ему предстоит, не знал, что сейчас он доживает последние минуты былой жизни. Выйдя на палубу, он глазами поискал Элен, но увидел только пустой шезлонг и брошенную на нем книгу. В салоне слышались голоса. Он наклонился, увидел мадмуазель Бланш - опять она! - и со вздохом отошел. - Подождите меня! Мне надо выпить! У Полита как раз находился вице-мэр. Владимир заказал виски, чтобы подбодриться. - Кстати, у меня ведь так и нет документов вашего приятеля... А мне нужен его новый адрес, поскольку он переехал... Владимир спокойно взглянул на того, будто предвидел, что отныне это все для него - пустая болтовня. - Он вам не пишет? Владимир покачал головой, рассматривая в то же время Лили, надевшую яркое платье в свой выходной день. А она, дура, плакала из-за него! Примеряет шляпку перед зеркалом и старается придать лицу трагическое выражение. Будто топиться собралась... - Еще виски! Дезирэ старался призвать его к порядку гудками клаксона. Владимир наконец уселся рядом с ним, голубые глаза его казались еще светлей, чем обычно, чуть ли не прозрачными. - Знаете, она ведь выгнала сиделку... Машина мчалась мимо пляжа, мимо ласкового, шелковистого моря, усеянного головами купающихся. - За что? - Да за то, что та смоталась в полдень, не спросясь. А сама-то ведь запила по новой. Обрывки всего увиденного за утро словно прилипли у него к сетчатке. И в то же время ему казалось, что он опять вдыхает пряные запахи Константинополя, захотелось выпить стаканчик “раки”, тамошней водки, но в Канне, конечно, ее не найдешь. Машина остановилась у входа на виллу. - Не очень-то спешил! - крикнула с балкона Жанна Папелье. Владимир медленно поднялся по лестнице, с непривычной для него раскованностью. - Что ты поделывал? - спросила она, не сводя с него влажных глаз. - Спал. - Стало быть, все кругом спят? Эдна выдула стаканчик-другой после завтрака и залегла! Ну, садись! Налей-ка мне виски. |
