И был в лесу глухом ты как в семье родной,

И с миром жизнь одну ты чувствовал душой,

 Как будто сердца общего биенье.

 Былинка каждая была тебе близка,

 И ты любил ее, в родство с природой веря,

 И ты жалел в полях последнего цветка,

 Птенца без матери, страдающего зверя?..

 Ты сразу сделать всех счастливыми хотел

 И кажется весь мир любовью бы согрел,

 Неправда ль, Сильвио?..

 (Сильвио уснул, положив голову на колени старику).

 Не слышит он и дремлет…

 Он слов моих не мог понять: но в этот миг

 Так трогательно чист его безгрешный лик,

 Как будто ангелу-хранителю он внемлет…

 Спи, милый сын мой, спи: к чему тебя будить…

 Должна его сама природа научить

 Одной улыбкою своею

 Прощать, мириться и любить.

 С молитвой за него склонюсь я перед нею…

 (Целует спящего Сильвио и отходит от него).

 Третья картина

 Зал во дворце

 Базилио

 перед

 первой фразой Ужель над светлою наукой ты глумишься?

 Базилио Над мыслью вольною, не знающей оков,

 («Благодарю Над драгоценнейшим наследием веков…

 тебя…») Презрением к нему, как школьник, ты гордишься![12]

 Клотальдо

 Нет не над знаньем я глумлюсь, но над забавой,

 Над детскою игрой, что знаньем ты зовешь:

 Без дела, без любви вся мудрость ваша — ложь.

 Ты думал ли, мудрец, какой ценой кровавой

 Мгновенье каждое досуга твоего

 Купил ты у судьбы? Чтоб мог, как божество,

 Ты опьянять себя блаженством созерцанья

 В книгохранилищах, меж статуй и картин,

 Под сенью мраморной, беспечен и один,

В пыли пергаментов вкушать всю негу знанья —

 Ведь должен кто-нибудь от счастья отказаться,

 Как вол, безропотно влачить железный плуг —

 Чтоб мог ты грезою воздушной упиваться,

 Чтоб знанье дать тебе, и роскошь, и досуг.[13]

 Базилио

 Нет, совесть мне кричит, что ты не прав, мой друг.

 Когда для знания, для подвига святого,

 Я с бескорыстною любовью отдаю

 Сокровища, покой и дружбу, и семью, —

 Ужель посмеешь ты клеймить меня сурово,

 Как будто в праздности я трачу жизнь мою?

 Иль мозга моего не тягостней работа,

 Чем если б землю рыл я с заступом в руках,

 Иль меньше я тружусь, чем пахарь на полях,

 И на лице моем не те же капли пота?..

 Устал я, как мужик, измученный в страду

 Не острою сохой, а мыслию свободной

 На поле умственном взрывая борозду,

 И ты назвал игрой мой подвиг благородный!

 Клотальдо

 Наш мир по-прежнему отчаяньем объят…

 Нам груды книг твоих души не утолят,

 Бесплодных ваших дум нас не согреет пламень.

 Нет Бога жаждущим — ты Бога не открыл,

 Зачем и как нам жить — глупцов не научил,

 Просили хлеба мы — вы подали нам камень.[14]

 Базилио

 Безумец, не оно ль, не знанье ли дает

 Вам, недостойным, власть над вечною природой,

 Не просветило ли сознаньем и свободой

 Оно ваш темный ум?.