– Но дышать‑то здесь нечем.

– Безвоздушной ее назвать нельзя.

– Хорошо, атмосфера есть. Большое дело!

– Это важный момент.

Киношита нахмурился.

– Раз вы так говорите… но я, убей бог, не понимаю почему.

– Надеюсь, они тоже этого не понимают. – И Найтхаук указал на серебристую сигару звездолета, опускающуюся на поверхность планеты.

Киношита поднял голову.

– Они приземлятся через три минуты.

– Похоже на то, – согласился Найтхаук.

– Вы так и будете стоять под открытым небом и дожидаться, пока они подойдут поближе?

– Совершенно верно.

– Если они приземлятся вон там, – Киношита вскинул левую руку, – то смогут спрятаться за этими наростами и расстреляют вас, как в тире.

– Я очень надеюсь, что именно такая мысль и придет им в голову.

– Черт побери! Я вроде бы ваш напарник! Почему же вы не делитесь со мной своими планами?

– Мне не нужны напарники, – твердо ответил Найтхаук. – Я ценю твою дружбу и твою верность, но я попросил тебя уйти на корабль. Ты сам принял решение остаться со мной.

– Послушайте, сбросьте наконец маску Вдоводела. Джефферсон Найтхаук нравится мне куда больше.

Найтхаук посмотрел на него, но промолчал.

– Извините. – Киношита смутился. – Я не хотел, так уж вышло.

– Извиняться тебе не за что. Я не держу зла на человека, если он говорит то, что чувствует. В наше время честность – большая редкость.

Киношита переминался с ноги на ногу.

– Все равно, я извиняюсь.

– Хорошо.

– Если от меня что‑то потребуется, дайте знать, и я все сделаю. Командуете парадом вы.

– Тебе ничего не придется делать. Вроде бы я уже говорил об этом.

Киношита взглянул на руки Найтхаука.

– Черт! – вырвалось у него.

– Что такое?

– Мы надели не те перчатки. Эти с металлическими накладками и используются при ремонте двигателя. Удержать ими лазерный пистолет очень трудно.

– Я справлюсь.

– Я могу вернуться на корабль и… Да нет, здесь переодеть их вы не сможете. Отморозите руки. Вам лучше вернуться на корабль и…

– Нет времени. – Найтхаук указал на вооруженных людей, вышедших из преследовавшего их корабля.

– Шесть, семь, восемь, – считал Киношита. – Восемь! Неужели вы думаете, что справитесь с ними? В тридцать восемь, может, и справились бы, но сейчас вам…

– Если придется, то справлюсь и сейчас.

– Если придется? Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу сказать, что, возможно, и не придется, – спокойно ответил Найтхаук и повернулся лицом к приближающейся компании.

Самый здоровенный из них остановился под пурпурной «хрустальной» колонной.

– Ты выбрал для своей могилы чертовски красивую планету, Вдоводел.

Голос с трудом пробивался сквозь статические помехи.

– Если она тебе нравится, может, не стоит меня на ней убивать? – ответил Вдоводел. Мужчина расхохотался:

– А у тебя, оказывается, есть чувство юмора. На Тундре, помнится, оно отсутствовало напрочь. Пять лет мотаний по Галактике творят с человеком чудеса.

– Как я понимаю, ты не собираешься сказать, кто ты и почему ты здесь?

– Ты что, шутишь? – вскинулся мужчина.

– Я просто хочу знать, какое имя написать на твоем надгробном камне. – Киношита заметил, что изменился даже тембр голоса «старика».