Мужчина махнул рукой, и семь его спутников тут же рассредоточились, спрятались за кристаллическими выступами.

– Ты знаешь какую‑нибудь короткую молитву, Вдоводел? Боюсь, что на длинную времени тебе не хватит.

– Ты уверен, что и дальше должен продолжать в том же духе?

– Уверен ли я? – Мужчина вновь рассмеялся. – В мужестве тебе не откажешь, Вдоводел. Тут двух мнений быть не может. Но на моей стороне восемь стволов, и все мы хорошо защищены. Вы же стоите в чистом поле. И что вы собираетесь теперь делать, два жалких старикашки?

– Полагаю, нам остается только поаплодировать гениальному полководцу, – ответил Найтхаук.

Он поднял руки, чтобы все убедились, что пистолеты по‑прежнему в кобурах, и резко хлопнул в ладоши.

Металл ударил о металл, грохнуло так, словно взорвалась бомба. От этого звука все кристаллические выступы в радиусе четверти мили посыпались на землю, завалив осколками людей, которые стояли рядом.

– Стреляй в воздух. – Найтхаук протянул Киношите маленький пистолет. Киношита каждые несколько секунд нажимал на курок, а Найтхаук, достав лучевик, направился к мужчинам, которые барахтались под грудами кристаллов, и один за другим прикончил всех восьмерых.

– Господи! – прошептал Киношита, оглядывая поле боя. – Господи!

– Чего ты расстроился? – спросил Найтхаук, вернувшись к Киношите.

– Я все забываю, кто вы. – Киношита покачал головой. – Для вас это легкая прогулка в парке. Вам шестьдесят два, а вы не моргнув глазом расправились с восьмерыми.

– Будь мне тридцать восемь, тебя бы это не впечатлило? – сухо осведомился Найтхаук.

– Как вы могли знать, что этот трюк сработает на безвоздушной планете?

– Я же говорил тебе: здесь есть атмосфера. Если нет воздуха – нет молекул. Нет молекул – звук не может распространяться.

– Поэтому вы и надели перчатки с металлическими накладками?

– Я знал, что шума от них будет много. А вот уверенности, что я успею достать пистолет до того, как они меня пристрелят, как раз и не было.

– Но вы должны были знать, что они укроются за этими колоннами.

– Ну, я решил, что они, зная, с кем имеют дело, постараются обезопасить себя и решат, что лучше стрелять из‑за укрытия. Я же сознательно встал на открытой площадке, где они могли видеть каждое мое движение. Тем самым я побудил их сначала найти укрытие, а уже потом доставать оружие.

– Для вас это чистый бизнес, ничего больше?

Найтхаук покачал головой:

– Раньше это был мой бизнес. Теперь – нет.

– Иногда вы не можете спрятаться от себя.

– Я Джефферсон Найтхаук.

– И Вдоводел.

– Отнюдь. Вдоводелом я был раньше.

Его тон подсказал Киношите, что не стоит продолжать эту дискуссию. Поэтому он прогулялся к каждому из восьми трупов, некоторых перевернул, вглядываясь в лица.

– Неплохая добыча, – наконец вырвалось у него.

– Это не мужчины, – бесстрастно бросил Вдоводел.

– Я не об этом. Трое мне знакомы. Я видел их физиономии на голограммах с надписью «Разыскивается». Готов спорить, что и за остальных установлено вознаграждение.

– Это хорошо, – кивнул Найтхаук. – Значит, меня не будут судить за убийство, если тела когда‑нибудь найдут.

– Когда‑нибудь найдут? – в недоумении переспросил Киношита.

– Вот‑вот. Пора за работу.