|
Прежде чем я успел шагнуть в сторону или поднять руку, Гортина налетела на меня и вцепилась мне в волосы. Мы покатились по ступенькам, отскакивая от твердого мрамора. Я чувствовал себя беспомощным, как будто попал в водоворот. Гортина лягалась, кусалась, царапалась, не переставая вопить и не забывая при этом драть меня за волосы. До сих пор не понимаю, как она не вырвала их полностью. Наконец, доведенный до отчаяния болью и нелепой ситуацией, я схватил ее за запястья и поднялся. Гортина не отпускала меня, продолжая кричать. Я стряхнул ее на пол и, услышав приближающиеся шаги в темном коридоре, выбежал на улицу, не желая, чтобы кто-нибудь оказался свидетелем этого недоразумения. Уже приближалась ночь, но было еще достаточно светло, чтобы разглядеть лицо, поэтому я набросил плащ на голову и побежал к дворцу. Стража у внутреннего портала меня не остановила, и я быстро добрался в свои апартаменты, где застал ожидающего меня Киссея. Когда я сбросил плащ, он изумленно уставился на меня. - Великий Арес <сын Зевса и Геры, бог войны>! - воскликнул Кисеей. - Что с тобой, друг? Ты сражался с дикими вепрями? Или снова отправился к своей даме, где тебя скверно приняли? Подойдя к зеркалу, я увидел, что у Киссея были веские причины для удивления, ибо я являл собой весьма дикое зрелище. Волосы торчали, словно щетина у фессалийской свиньи, - большая часть мази, несомненно, осталась на пальцах прелестной Гортины. Лицо и шею покрывали синяки и царапины, многие из которых кровоточили. Полагаю, с философской точки зрения мне следовало быть удовлетворенным - передо мной было зримое и неопровержимое доказательство правильности моего мнения о девушках из Грей. Я повернулся к Киссею: - Ты видишь меня в жалком состоянии, друг, но ни тебе, ни моему отцу, ни самому царю Приаму не удастся заставить меня рассказать, каким образом я до него дошел. Так что обуздай свое любопытство. После этого я принял ванну, смазал царапины целебным составом и почувствовал себя другим человеком. Кисеей, стоя за дверью, засыпал меня вопросами, перемежаемыми взрывами смеха, но я не обращал на него внимания. - Ты все приготовил? - осведомился я, вернувшись в комнату. - Уже давно, - ответил он. - Ты задержался. Эвен с двадцатью людьми... - Погоди, - прервал я его. - Я голоден и буду слушать тебя во время еды. Присоединишься ко мне? Кисеей сказал, что уже пообедал. Вызвав моего раба Ферейна, я приказал ему принести из царской кухни жареную курицу и бутылку лемносского вина. Вскоре он вернулся с едой и питьем на золотом подносе, и я приступил к трапезе, слушая рассказ Киссея: - Прежде всего я повидался с Эвеном. Он будет ждать нас у западных ворот с двадцатью фракийцами. Их царя Реза недавно убили греки, и они жаждут мести. Эхинай не придет - он не назвал причину, но думаю, его ожидает развлечение в некоем доме. Ал и Орхомен, сыновья Приама, охотно согласились - оба любят такие забавы, и каждый приведет с собой десять троянских воинов. Они также присоединятся к нам у западных ворот. - Превосходно. А как насчет стражи? - Я все устроил - узнал пароль для выхода и входа у самого Гектора. |
