|
Обстоятельства принятия им роли Лебеля и видимости предательства, которое он вынужден был взять на себя в роли уполномоченного представителя, будут выяснены и доказаны. Он зашел в комнату портье, попросил ручку и чернила и набросал три строчки: «Ваше мнение обо мне для моей души подобно глотку вина для моего тела. Прогоните ваши страхи. Арест не подвергает меня риску. Я в полной безопасности и завтра же приду к Вам, чтобы уверить Вас в этом.» – Это – вашей госпоже, Ренцо, а это за ваши услуги. Он положил золотой цехин в руку юноши и с тем отправил его. Когда Мелвил вышел под руку с виконтессой, Ренцо, смутно различимый в наступившей ночи, исчезал в узком проходе, который вел от Корте дель Кавалло к тротуару вдоль канала, где его ждала гондола. Виконтесса, следуя взглядом за его призрачной фигурой, увидела в этот момент другую призрачную фигуру, отделившуюся от тени здания у начала аллеи через мгновение после Ренцо, а затем вновь растворившуюся в темноте. Но она не придала значения увиденному, потому что было поглощена размышлениями. – Вы долго пробыли внизу с Лальмантом и Виллетардом, – сказала она осторожно. – А за обедом вы были необыкновенно молчаливы и задумчивы. Что то тревожит вас. Я надеюсь, вы помните мое предупреждение, Марк? Ах, этот Виллетард внушает мне ужас. Он отвратителен. – Не огорчайтесь, – ответил он. – Но вы правы, полагая, что меня нечто тревожит. Про себя он поразился, каково было ее расположение к нему, если она решила помочь ему, когда поняла, насколько беззащитным сделал его перед Вендрамином поступок Лальманта. – Мы поговорим об этом в доме Гаццола. Мне может понадобиться ваша помощь. Он почувствовал, как она оперлась на его руку. – Я предоставлю ее вам с удовольствием, – заверила она его. Они вошли в узкий проход, ведущий к каналу. В дальнем его конце они могли различить слабый блеск воды. – Было бы счастьем… – начала она, но, внезапно запнувшись, быстро оглянулась через плечо и вдруг закричала в страхе: – Кто здесь? Сзади раздались быстрые шаги. Две фигуры бегом приближались со стороны Корте дель Кавалло, и в какой то момент блеснуло что то, похожее на клинок. Их замысел не вызывал сомнений. У виконтессы вырвался пронзительный крик о помощи еще до того, как эти двое настигли их. Первая мысль Марка Антуана было о том, что ему предстоит иметь дело со сбирами инквизиторов. Но зловещее молчание их атаки поставило это предположение под такое сомнение, что Марк Антуан выхватил свою шпагу. И как раз вовремя. При крике виконтессы один из этой пары выскочил вперед своего спутника в жестоком выпаде в ее сторону, а второй, что следовал за ним, бросил в ее адрес такой непристойный эпитет, какой не выдумать даже последнему бродяге. Его лицо скрывала белая повязка. Из за этого ли, или из за предусмотрительности голос его звучал низко и приглушенно. В следующую секунду клинок Марка Антуана взлетел, чтобы оттеснить убийцу, напавшего на виконтессу. Тот был еще удивлен отражением своего удара, когда ответный выпад, ставший продолжением того же движения клинка, пронзил ему мускулы у основания шеи. Он, вскрикнув, отшатнулся и, смертельно раненный, осел на своего компаньона, который был стеснен в этом узком проходе. По приглушенным проклятиям другого, сопровождавшимся восклицанием: «Прочь с пути, болван!» – было легко догадаться, что он был в затруднительном положении. Метнувшись вперед и пригнувшись, чтобы, по возможности, что нибудь разглядеть в этой темноте, Марк Антуан вполне смог различить ту группу, которую они собой представляли. |
