|
Мне ясно, что такие обстоятельства есть. Перспектива реставрации в конфискованных имениях, к примеру, могла быть взяткой, которой трудно сопротивляться. – Я хорошо его знаю и никогда не смогу поверить в это, – сказал граф решительно. – Но с другой стороны, перед вами – известные факты услуг, оказанных им Венеции, каждая из которых противоречит выводу, к которому вы склоняетесь. – Будьте уверены, – сказал Корнер, – что факты будут иметь должный вес. Затем он весьма учтиво склонил голову. – Мы благодарны вам, господин граф, за ваше содействие. Усмотрев в этом прощание, граф Пиццамано степенно поклонился Тройке и вышел, глубоко обеспокоенный в душе. Барбериго заерзал на скамье. – Надо ли расточать слова по этому поводу? По моему, дело ясное. Корнер обратился к нему с любезной, почти капризной улыбкой. – Я завидую вашей проницательности. Мои же несчастные глаза пытаются пробиться сквозь завесу тумана. А каково ваше положение, мессер Габриэль? Габриэль пожал узкими плечами. – Совершенно запутался в тех догадках, которые мы затронули. – Конечно, – проворчал Барбериго, – вам не по вкусу дальнейшее разбирательство. – Это было бы бессмысленно, мы лишь ходили бы по кругу. – И я говорю то же самое, – разгневался старик. Он пронзительно прочистил горло и заявил: – Итак, к наказанию. Корнер задумался. – Ваше Превосходительство решили назначить кару в качестве решения в деле столь затруднительном, как это? – Я? А разве не в этом моя обязанность? Для колебаний нет времени. Когда мы окружены шпионами и врагами, наш долг – приносить государству несомненную пользу. – Наш первый долг – быть справедливыми, – сказал Корнер. Габриэль повернулся лицом к красному инквизитору, желая разобраться. – Но если мы не готовы ни обсуждать этот случай дальше, ни объявить кару за это, то что же делать? – Отложить, – сказал Корнер и плотно сжал губы. – Весы правосудия в этом деле столь уравновешены, с чем вы должны согласиться, что остается единственное – ждать, пока какое то новое открытие не нарушит этот баланс. К такому мнению я пришел в итоге размышлений. Если вы не сможете с ним согласиться, нам придется направить это дело в Совет Десяти. – Вы успокоили меня, – сказал меланхоличный Габриэль. – Я согласен всем сердцем. Вместе они смотрели теперь на Барбериго и ждали. Старик поморгал на них своими слезящимися глазами. От досады его голова тряслась сейчас более обычного. – Я не стану противоречить вам, – сказал он наконец. – Но эта отсрочка – пустая трата времени. Этот молодой джентльмен был нахальным, что у меня всегда ассоциируется с виновностью. Но я не хочу экспериментировать. Было бы более милосердно не держать его в томительной неопределенности, ибо предопределено, что он в конце концов должен попасть к душителю. Тем не менее, раз уж вы настаиваете на этом, давайте отложим приговор. Глава XXXIII. УДОБНЫЙ СЛУЧАЙ – Изотта, дорогая, Марк уже говорил тебе, что он женат? Граф сидел за столом с графиней и дочерью. Ужин закончился и слуги покинули комнату. Изотта посмотрела с улыбкой, хотя она, казалось, в последнее время совсем утратила прежнюю способность улыбаться. – Он, должно быть, забыл сделать это, – сказала она, и ее отец посчитал, что она шутит с ним. – Именно это я и предполагал. Он посерьезнел, но улыбнулся вслед за ней. Графиня, переводившая взгляд со своего мужа на свою дочь, предположила, что то было шуткой, которую она не поняла. |
