Когда запыхавшаяся девочка влетела в кухню, чуть не сбив с ног переступающего порог дедка, Жар все еще возился с полом, гоняя мутную воду туда-сюда - в надежде, что она протечет в щели между досками и тряпку не придется выкручивать.

    -  Где ж укроп-то? - непонимающе уставилась на помощницу Фесся.

    Рыска растерянно разжала пустой кулак. На ладони остались глубокие лунки от ногтей. Ох, точно…

    -  По дороге съела, коза? - фыркнул дедок, присаживаясь на лавку.

    -  Там крыса, - жалко пискнула девочка, чувствуя себя полной дурой. - Я так испугалась…

    -  Какая еще крыса? - нахмурилась женка, разворачиваясь к девочке.

    -  На задней стене сидит! Большая такая, во! - Рыска торопливо отмерила ладонями солидный кус воздуха. - И сзади еще хвост!

    -  Лучше бы меня в огород послали, - обиженно проворчал Жар, убедившись, что лужа не собирается исчезать сама по себе.

    -  Чтобы ты вообще не вернулся? Нет уж! Работай у меня на виду, жулик. А ты, трусиха, марш обратно! Придумала - крыс бояться! Можно подумать, они тебя сож… - Женка осеклась. Наверное, история о Бывшем успела разлететься по всем хуторам и веске.

    -  Крыса - животная умная, - поддержал хозяйку дедок. - Если ее не обижать, первой нипочем не бросится. Разве что бешеная попадется или раненая. Помнится, проверял я давилки в сарае - а там темновато, да и глаза у меня уже не молодые. Вижу, возле одной тряпка какая-то лежит. Я руку протянул - а это крыса, хвост ей защемило. Ка-а-ак прыгнет мне на грудь! Хорошо, кобель рядом крутился, сбил ее на землю, жамкнул пастью - только пискнуть и успела. А пес через три дня сдох. Саший ее знает, то ли больная оказалась, то ли прокляла по-своему…

    -  Молчал бы лучше, старый пень! - Женка сплюнула в ладонь и вытерла ее о передник, суеверно отгоняя беду. - Намелет вечно всякой дряни, как только жернов-то не треснет!

    Рыска продолжала столбом стоять посреди кухни. А если б она не заметила крысу? Нагнулась за укропом, а та ей со стены на спину?!

    -  Крыс у нас что-то и впрямь многовато развелось, - пожаловалась Фесся. - По утрам из свиных корыт по нескольку штук выбегает.

    -  Только не говори, что ты их тоже боишься, - презрительно фыркнула женка.

    -  Придумали тоже, - обиделась служанка. - Не боюсь, но противные же! И потом, говорят, они перед войной плодятся. Как бы не случилось чего…

    -  Тю, это еще не много, - с превосходством очевидца протянул дедок. - Вот после нее… Мы, помнится, с голодухи петелькой их ловили и ели. Ничего, съедобные. Если в меду пожарить, так и вовсе тсарское кушанье.

    Фесся чуть не уронила сковороду с сырниками, белые лепешки сползли к одному краю и покривились.

    -  Ладно, поболтали, и хватит! - осадила всех Муха, видя, что иначе толку не будет. - Брысь за укропом! И если опять с пустыми руками вернешься, я тебя так хворостиной отделаю, что к крысам плакаться побежишь!

    -  Полено возьми, - посоветовал Жар, сам подавая Рыске увесистый березовый чурбачок. - И швырни в нее что есть силы!

    К калитке девочка плелась на негнущихся ногах.