Нащипав пушистых пахучих листочков, девочка напоследок боязливо оглянулась на стену. В отдушине как будто что-то шевелилось, однако хвост там, осы или колышущийся шмат паутины, было не разобрать.

    На кухню Рыска опять влетела стрижом, но уже с добычей.

    -  Ну что? - жадно уставился на нее Жар. - Попала?

    Девочка помотала головой:

    -  Она удрала куда-то.

    -  А что ж там тогда бухнуло? - удивился мальчик.

    -  Где?

    -  Да на чердаке. Я думал, это ты поленом.

    Рыска снова почувствовала, как к горлу подкатывает желчно-горький комок страха. Крыса все-таки лезла вверх.

    -  Видать, кошка, - решила Фесся, придирчиво изучая мокрый горшок. - Вы б там пошарили, поискали гнездо. Рыжая вчера где-то окотилась, надо одного пошустрее выбрать, а остальных утопить.

    -  Так я пойду поищу? - обрадованно вскинулся Жар.

    Служанка молча вручила ему здоровенную морковину и нож для чистки.

    * * *

    Рыска уже начала раскаиваться в «послушной и старательной», когда женка попробовала почти готовый суп, одобрительно кивнула и, не глядя на детей, буркнула:

    -  Чтоб к обеду были тут!

    Мальчишка, не заставляя себя упрашивать, бросил перебирать крупу и выскочил во двор. Рыска все-таки закончила лежащее в горсти, бережно ссыпала зернышки в миску и, дождавшись одобрительного кивка Фесси, тоже слезла с лавки.

    Жара уже и след простыл. Солнце слепило глаза, трава высохла, будто и не мокла. Но цветы в палисаднике, в это время обычно поникшие, продолжали весело топорщить листочки. Хорошо полило, до кончиков корней! Надолго хватит.

    Во дворе играли в «уточки» хозяйские дети, две девочки и мальчик. Старшей, Масёне, зимой исполнилось тринадцать, ее брат Пасилка и сестра Диша были ровесниками, двойняшками на год младше. Все толстые, круглолицые, в одежде из яркого городского полотна - ух и жарко им, наверное! Увидев нерешительно стоящую на крыльце Рыску, сурчата перешепнулись, захихикали, но говорить с родней - да не ровней - не пожелали. Из распахнутого окошка за ними приглядывала мать: черноволосая, в юности наверняка красивая, а нынче сильно располневшая тетка с тяжелым ожерельем на толстой шее. Точно - Корова! С бубенчиками.

    До обеда оставалось не меньше часа. Рыску клонило в сон, но лезть на чердак в одиночку она боялась, а других укромных уголков не знала. «Сбегаю лучше в лес, - решила она, вспомнив березнячок на холме, мимо которого вел ее вчера отец. - Он маленький, как раз успею все ягодники разведать».

    Лес оказался дальше, чем девочке запомнилось. От него уже виднелось ольховое болотце, на котором весчане по осени собирали сыроежки и подрешетники, а там и до родного забора прямая тропка. Рыска тяжело вздохнула, еще немножко поглазела в ту сторону и полезла ворошить земляничник на опушке. Он быстро ее утешил: местечко оказалось нехоженым, на каждом стебельке висели по три-четыре крупных спелых ягоды.