– Звучит не очень оптимистично, – прошептала я.

Тед услышал.

– Особенность старых воинов в том, что у них есть чувство чести, Мерси. Бессмысленная или несправедливая смерть для них под запретом.

– Она не станет убивать твоего отца, – сказала я.

Он мягко поправил:

– Она не станет убивать тебя. Боюсь, что в отличие от тебя мой отец – приемлемая потеря.

– Я попробую это изменить.

– Достань книгу, – сказал он и закашлялся. – Нелепое проклятие! – В его голосе звучал искренний гнев. – Если это будет стоить мне отца, я все равно поговорю с дядюшкой Майком. Раздобудь книгу, Мерси, и попробуй найти что‑нибудь такое, из‑за чего можно будет поторговаться.

– Ты останешься?

– До пятницы. Если ты до тех пор ничего не добьешься, я вернусь домой.

Я с трудом воздержалась от возражений и просто попрощалась. Тед – сын своего отца; мне еще повезло, что он согласился ждать до пятницы.

Молл Верхнего города – это множество заведений, объединенных в торговый центр. Здесь есть пекарня, где жарят пончики, галантерея, бары, рестораны и даже магазин домашних животных. Найти книжный оказалось нетрудно.

Я была здесь два‑три раза, но так как мои читательские вкусы скорее склоняются к дешевым книжкам в мягких обложках, чем к коллекционным книгам, этот магазин не из тех, куда я хожу регулярно. Я смогла припарковаться прямо перед входом, рядом с местом, отведенным для инвалидов.

Вначале мне показалось, что магазин уже закрыт. Шел седьмой час, и снаружи магазин казался пустым. Но дверь легко отворилась под мелодичный звон колокольчиков.

– Минутку, минутку, – сказал кто‑то из‑за полок.

– Не беспокойтесь, – ответила я и глубоко вдохнула, чтобы понять, что говорит мне нос, но запахов было слишком много, чтобы разделить их: ничто так не сохраняет запахи, как бумага. Я чуяла сигареты, различные сорта трубочного табака и духи.

Человек, вышедший из‑за полок, оказался выше меня. Лет ему было что‑нибудь между тридцатью пятью и пятьюдесятью. Тонкие светлые волосы с проседью. Выражение лица веселое, но сразу сменилось профессиональной доброжелательностью, когда он увидел незнакомку.

– Чем могу помочь? – спросил он.

– Мой друг Тед Адельбертсмайтер сказал, что вы можете помочь мне решить одну проблему, – сказала я и показала посох, который прихватила с собой.

Он пристально взглянул на него и побледнел, утратив всякую доброжелательность. Запер входную дверь, повернул старинную табличку надписью «ЗАКРЫТО» наружу и закрыл ставни на окнах.

– Кто вы? – спросил он.

– Мерседес Томпсон.

Он бросил на меня острый взгляд.

– Вы не из малого народа.

Я покачала головой.

– Я механик по «фольксвагенам».

На его лице мелькнуло понимание.

– Подопечная Зи?

– Верно.

– Могу я взглянуть на него? – спросил он, протягивая руку к посоху.

Но я не отдала.

– А вы из малого народа?

Его лицо стало холодным и бесстрастным – что само по себе было ответом, верно?

– Малый народ не считает меня своим, – резко ответил он. – Но дед моей матери был из них. Во мне совсем немного от малого народа, только легкая магия прикосновения.