- Вы меня что, опоили? - интересуюсь я.

- Н-н... Кто? - тормозит Дубина.

- Ты и твой распрекрасный колдун вуду, - язвлю я. И со значением поднимаю бровь.

- Мы не опаивали, - безнадежно вздыхает этот обалдуй. - Ты как увидела его, сразу рванулась, я тебя по голове...

- Понятно. Хорош у меня защитничек. А потом?

- Он пошел за жертвой. Принес. Убил. Сказал что-то - кровь забила фонтаном. И ты вошла и встала под кровь.

Вот теперь я открыла дверцу в мозгу. Существо, покрытое таким количеством сала, что уже, подобно своим гостям из преисподней, утратило пол, режет зверюшку за зверюшкой в промозглом подвале. Их трупики, осклизлые от крови, смятыми плюшевыми игрушками падают вниз, исчезая из моего поля зрения. Я вижу только складчатые колени жреца, когда распахивается кокетливый атласный халат... Скоро гора тел поднимется выше его колен и придет тот, кого он зовет.

- Тебе мало было Безумной Карги. Ты нашел Старого Хрена. Какой трудолюбивый мальчик! - Я умиленно всплескиваю руками. - Ну да, ты же всегда слушаешься старших. Она тебе в уши напела и ты побежал исполнять. Чем она тебя соблазнила, ну чем? Явлением суккуба на грешную землю через грешную меня?

- Я подумал, ты стала демоном, потому что тебе одиноко. - Дубина смотрел в сторону с таким лицом, точно это я во всем виновата.

- А став суккубом, я никогда больше не почувствую одиночества. И заведу себе много новых питательных друзей. Старых-то я первыми пожру.

Конечно, стоило бы подпускать в голос поменьше яду. Парень хотел как лучше. Парни всегда хотят любви. Иной раз даже не для себя. Для небезопасных существ вроде меня.

Дубина смотрит на меня укоряюще. Это не детская мольба: почто животину мучаешь? - но и не своеобычные уверенность и спокойствие. Что ж, мне придется удовольствоваться этим.

- Значит, Карга наворожила и отправила тебя к нему, к этому падальщику, - я тычу пальцем в пол, в сторону подвала, наполненного трупами зверей... и не только зверей. - Такой у них уговор был. Ты пришел и попросил. Что он тебе ответил?

- Что он все исправит. Что ты перестанешь все крушить. Что смерть перестанет тебя искать. Что мы поймем, зачем все!

Не хватает только слова «сэр» в конце изложения. Четко объяснено. Как на смотру.

- Потом?

- Я обещал предоставить любые материалы, необходимые для обряда.

- Припер сюда целый зоопарк. Ясно. Люди понадобились?

- Нет!

- Вольно!

Значит, главная задача Старого Хрена - обратить меня в суккуба. Ему в его Горе суккуба не хватает. Зачем? Улучшать условия службы в армии? И заодно сокращать численность самой армии? Воспоминание о сущности суккуба красуется в мозгу, словно приторное, вожделенное лакомство. Сколько удовольствия - только отпусти поводок - сколько же удовольствия, сколько пищи...

Люди мечтают, чтобы их нашли и употребили. В пищу. Чтобы пожирали, чавкая от удовольствия, чтобы находили желанными и восхитительными. Чтобы не воротили нос при виде них, чтобы не отодвигали брезгливо в сторонку. Чтобы их жизнь не сгнила в помойном баке просроченным товаром.

Люди прячутся за болтовней о небывалом сексе, о сверхъестественном разврате, об адских наслаждениях... А сами всего-навсего еда, которая мечтает быть съеденной. Суккуб - мертвая женщина, инкуб - мертвый мужчина, они хотят секса с живыми, они ищут себе пару, бла-бла-бла...

Мертвое не нуждается в половой принадлежности. Мертвое не хочет секса. Мертвое мертво. И мечтает хоть на секунду вернуть себе живость ощущений. То, что живые принимают за секс, за совращение, за страсть, за любовь - попросту еда, еда, еда! Только она действительно насыщает нашу тоску по времени, когда мы тоже были живыми! Аха-а-аххх.