|
Вот что означает твое стремление поскорее кинуться на помощь – хотя ты и не знаешь куда. А я уверен, что он сможет справиться с этим сам. И то, что я в него верю, не остается, как ты понимаешь, одним лишь моим душевным движением; я открываюсь миру – и мое ощущение уходит, и где-то оно в эту самую секунду достигает его, – хотя сам он и не понимает, откуда вдруг возникает у него уверенность, которой только что не хватало, и прибавляются силы, казалось, уже иссякшие, и возникают нужные мысли… Нет, Эла, я делаю. То, что могу сейчас.
Она виновато улыбнулась. – Конечно, ты прав, Мастер. Прости. Хорошо, я готова. Когда? – Я скажу тебе. Скоро. 4 – Я надеялся, Ум Совета, что ты хоть позволишь мне выспаться. Что привело тебя сюда среди ночи? Ритуал? Или дела действительно не терпят отлагательства? – Изар с трудом удержал зевок. – Говори. Старый вельможа позволил себе чуть улыбнуться. Но глаза оставались серьезными. – Нет, это не ритуальный визит преклонения. Просто в мои годы ничего нельзя откладывать, иначе дело может оказаться отложенным навсегда. А на мне лежит слишком серьезная обязанность. – О, я надеюсь, что ты проживешь еще много лет. Это не просто формулой вежливости было; Ум Совета и в самом деле не был похож на человека, собирающегося в скором будущем распрощаться с жизнью. – Благодарю тебя, Бриллиант Власти… Такое обращение было новым, непривычным. Но – приятным. – Однако, если даже Бог отпустит мне еще какое-то время, то я не собираюсь посвящать его той деятельности, которой отдал так много лет. Пора отдохнуть – начать новую жизнь, последнюю. – Ты просишь отставки? Сейчас? – Нет, я сделаю это завтра. А сегодня еще исполню свои обязанности. – В чем же они заключаются? – Я должен поговорить с тобой о том, в обладание чем ты вступаешь. О Власти. – Ты думаешь, во Власти есть еще что-то такое, чего я не знал бы? – Я знаю, что во Власти есть многое, о чем ты не думаешь. И никогда не думал, потому что не было ни повода, ни нужды. Изар почувствовал себя несколько задетым. – Например? – Сейчас, сейчас. Дело в том, что, по сути, все это должен был проделать твой отец. Но не успел. Нет, время у него, конечно, было, но, видимо, он считал это плохой приметой. Он был немного суеверен – как и все мы, впрочем. А потом болезнь его свалила сразу – и тогда все время понадобилось для лечения. Одним словом, эта обязанность перешла ко мне. Я ведь единственный из того поколения, кому что-то еще известно. – Что именно? – Хотя бы обряд посвящения в служители Тайного Бога Глубины. – Это что-то новое. Я умею возносить просьбы ему, но о служении мне ничего не известно. Это важно? – По сути, ритуал, не более. Но ты ведь знаешь, как важны ритуалы для нашей жизни, для устойчивости Власти. – Мне это всегда казалось не вполне понятным. Есть ведь Великая Рыба, к ней возносит слова весь Ассарт… – Это для всех. Но для нас, для узкого круга Власти, существует поклонение Глубине. Оно намного древнее, никто не может сказать, когда оно зародилось. |
