|
Да где уж тут травка! Но все-таки интересно: вот эти воины, например, уже завтракали? А если завтракали, то когда и где собираются обедать? В этот момент прямо к нему подошел воин в черном с серебряным шитьем на груди и протянул руку. — Я — Берегонд. Ты на службе у нашего правителя, и мне велено помочь тебе освоиться здесь. Ты ведь прибыл издалека? — и он засыпал Пина вопросами, но вдруг прервал себя. — Ведь это я должен отвечать на твои вопросы, а сам... Что бы ты хотел узнать прежде всего? Пин слегка заколебался. — Э-э, насчет завтрака... Ну, о времени трапезы, то есть. И где трапезная, если она есть, конечно. Или харчевня? Я что-то ни одной здесь не видел. Берегонд сокрушенно покачал головой: — Так ты ничего не ел сегодня? — Честно говоря, ел, — ответил правдивый Пин. — Правитель угощал нас вином и печеньем, но зато целый час изводил меня расспросами, а отвечать ему — дело нелегкое! Услышав о том, что Город на военном положении, и трапезы по этому случаю редки, Пин сник, но Берегонд утешил его, сказав, что за тяжелую работу положено усиленное питание, и в кладовой можно что-нибудь раздобыть. Как ни тянуло Пина в эту сторону, он решил сначала выполнить поручение Гэндальфа. Увидев хоббита, входящего в конюшню, Беллазар заржал и потянулся к нему мордой. — Здравствуй, здравствуй, — сказал ему Пин. — Гэндальф передает тебе привет и придет, как только сможет. Сейчас у него важные дела. Тебе надо хорошо отдохнуть после такой дороги. Конь затряс гривой и переступил ногами. Пин представил ему Берегонда, и Беллазор позволил ему погладить себя по шее. Заглянув в кормушку и удостоверившись, что корму достаточно, Пин простился с конем. — Ну, теперь идем к нашей кормушке, — сказал Берегонд и повел Пина в нижния ярус Цитадели. Там им выдали хлеб, сыр, позднего сбора яблоки и кувшин пива впридачу. Нагруженные припасами, они поднялись на один из восточных бастионов. За едой они успели поговорить и о Гондоре, и о местах, по которым прошел Пин с отрядом, и о многом из того, что ему пришлось испытать. Может, что было чуть-чуть и не так, но Берегонд проникся к Пину большим уважением. Потом он показывал и называл места вокруг. Возле самого Города движение было небольшое, зато южная дорога была забита повозками: женщины, дети, старики покидали Город. — Это последние, — сказал Берегонд, и мало кто из них вновь свидится с родными. В Городе и всегда-то было мало детей, а теперь почти совсем нет. Только ребята постарше, которые сами не захотели уехать. Они могут понадобиться здесь. Мой сын тоже остался. Пин с тревогой посмотрел на восток. — Что это там? Еще один город? — Это руины Осгилиата. Когда-то это была наша столица. Враг сжег ее, потом Врага побили, восстановили мосты, а потом из Минас Моргула появились Черные Всадники... — Черные Всадники? — переспросил Пин, и глаза его заполнил пережитый страх. — Похоже, ты о них знаешь? — спросил Берегонд. — Да. Только говорить не хочу так близко от... — он запнулся, взглянув на далекую зубчатую тень за рекой. Ему показалось, что она растет. — От Мордора? — закончил за него Берегонд. — Да, это он. У нас тоже не любят произносить это название, но его тень давно нависла над нами. Она все растет, растут и наши тревоги. Вот скоро новая битва, наверное, самая жестокая в этой войне... — Прошлой ночью нам встретились гонцы, — вспомнил Пин, — и я видел сигнальные огни. Гэндальф говорит, что война уже началась. — Совет еще не решил, что делать. Благородный Денетор прозорлив. Говорят, что уже давно он каждую ночь с вершины Белой Башни силою мысли борется с Врагом. От этого он и состарился раньше времени. Берегонд сказал еще, что возле устья Андуина появились черные корсары из Умбара со своим флотом. |
