|
Если это так, то подкреплениям из южных областей Гондора придется сражаться с ними. Войска Врага надвигаются с востока, с севера, из-за Лихолесья, с юга, из Харада, движутся хородримцы. Гондор окружен со всех сторон. А если он падет, то кто сможет устоять? Пин молча оглядел высокие, гордые стены Гондора, знамена на башнях, взглянул на солнце в небе и вздрогнул, подумав об ордах орков, о предательстве Сарумана, о зловещих птицах, о назгулах. Эти мысли почти погасили в нем надежду на благоприятный исход предстоящей битвы. В этот момент солнце закрыла черная тень, и с небес донесся слабый, но свирепый и грозный вопль. Пин, мгновенно побледнев, прижался к стене. — Что это? — тревожно спросил Берегонд. — Это — гибель, — дрожа, отвечал Пин. — Это — тень смерти. Это — Черный Всадник в воздухе! — Да, — Берегонд содрогнулся. — Действительно, тень смерти. Я вдруг заледенел весь. Но с высоты уже снова светило солнце, и постепенно они успокоились. — Рано отчаиваться, — встряхнулся Пин. — Гэндальф вон тоже погиб, но вернулся же. Может, и мы устоим, хоть на одной ноге. Вот сидеть и ждать, это хуже всего. — Да, — сразу согласился Берегонд. — Может быть, с возвращением Фарамира все пойдет по-другому. Ты еще не знаешь, каков он в бою! К тому же он очень умный и решительный. Хотя, — засомневался он, — что же сделает Фарамир? У нас нет сил ударить первыми. Мы можем только ответить ударом на удар. Но наш удар будет тяжелым! — он воинственно стукнул мечом. — А мои руки легче легкого, — подумал Пин с огорчением. В полдень ударил колокол, созывая всех воинов на обед. — Пойдем к нам, — пригласил Пина Берегонд. — Еще неизвестно, в каком отряде ты будешь. А может, и вовсе останешься при правителе. Но у нас в отряде тебе будут рады, а друзья еще никому не мешали. — Спасибо, — поблагодарил Пин. — По правде сказать, мне пока одиноко здесь. Мой лучший друг остался в Ристании. Ни поговорить, ни посмеяться не с кем. А может, я останусь в твоем отряде? — с надеждой спросил он. — Возьми меня к себе, а? — Я же не начальник, — рассмеялся Берегонд, — простой воин третьего отряда Цитадели. Правда, и это немало. Воинов Цитадели в городе уважают. — Значит, это тоже не для меня, — вздохнул Пин. — Зайдем сначала ко мне, и если Гэндальф еще не вернулся, я пойду с тобой. Однако Гэндальф не возвращался, и Берегонд повел хоббита в свой отряд. Пина приняли с большим почетом. Все уже знали о его длительной беседе с Денетором. В отряде уже ходили слухи о принце, прибывшем с далекого севера с пятитысячным войском и предложением военного союза. Известно было, что правитель долго беседовал с ним наедине. А некоторые говорили, что на подходе войска ристанийцев, и каждый всадник везет в седле по отважному и свирепому в бою невысоклику. Пин, хотя и с сожалением, опроверг эти россказни. Но от княжеского титула ему избавться не удалось. «В самом деле, — рассуждали многие, — другу Боромира и личному гостю правителя приличествует титул никак не меньше князя». Пина благодарили за приезд, а его рассказы о дальних странах и удивительных приключениях слушали так, что он едва не забыл совет Гэндальфа попридержать язык. Гэндальф хорошо знал хоббитов. Уходя на пост, Берегонд посоветовал Пину найти в Нижнем ярусе его сына, Бергиля. — Он покажет тебе город. Сходите с ним к Большим воротам, пока они не закрылись, — сказал он. Пин разыскал Бергиля и не пожалел об этом. Они сразу подружились и долго ходили по улицам Города, болтая и смеясь. У Больших Ворот авторитет Пина в глазах Бергиля взлетел на огромную высоту. Пин назвал пароль, слышанный от Гэндальфа, а потом назвался сам. Страж почтительно приветствовал его, и не только пропустил его самого, но позволил пройти и товарищу знатного чужеземца. |
