неясным, как именно происходит усиление электромагнитных колебаний мозга.

   Харвуд, казалось, вовсе забыл о Щеглове. Профессор Вагнер его не

беспокоил.

   И только Петерсон с некоторого времени начал надоедать инженеру своей

настойчивой доброжелательностью. Ссылаясь на вечные принципы гуманизма,

Джек то и дело прозрачно намекал на необходимость вырвать у Вагнера его

секреты.

   Щеглов избегал бесед на подобные темы и, наконец, не выдержал:

   - Послушайте, любезный, мне надоела ваша болтовня. Вам поручили

шпионить - делайте, свое дело. Но не так надоедливо, прошу! Даже подлость

имеет определенные границы.

   Петерсон вскочил, покраснел:

   - Я не подлый! Я в тысячу раз честнее, чем вы... - он язвительно

взглянул на Щеглова и закончил с нажимов злорадно: - чем вы... товарищ

Чеклофф!

   Услышав из уст Джека свое настоящее имя, Щеглов не удивился, а лишь

уверился в том, что имеет дело с настоящим шпионом Харвуда.

   - Не будьте дураком, Джек!.. Ваше счастье, что интегратор не работает и

Вагнер не может подслушать эту беседу. А если старик узнает, что я вовсе

не Фогель, Харвуд вам этого не простит.

   Петерсон схватился за голову, отбежал в противоположный угол

лаборатории, бросил на Щеглова ненавидящий взгляд:

   - Мерзавец! Двойной шпион!.. Фогель, Чеклофф... или как вас еще!..

   Припомните-ка тот день, когда вы в одном из фиордов Северной Норвегии

выдавали себя за стального советского офицера!.. О, вы прекрасный артист!..

   Но теперь я раскусил вас!.. Я мог бы вас убить, да. Но я отомщу иначе:

вы станете честным человеком!

   Он выбежал из комнаты разъяренный. Щеглов проводил его недоуменным

взглядом:

   шпион сошел с ума, что ли?.. Причем здесь Норвегия? И что за "страшная"

   угроза?

   Инженер старался вспомнить, когда это он выдавал себя за "стального

офицера"?.. Но воспоминания о норвежской кампании были неприятными: именно

там союзники впервые показали свое непривлекательное лицо в полной мере.

Они прилагали все усилия, чтобы затормозить движение наших войск в

направлении заводов "тяжелой воды" и нарочно перевирали разведывательные

данные. А потом по указке американцев там надругались над могилами

советских воинов.

   Щеглов не сталкивался в Норвегии ни с кем из союзников лично. Где же

мог видеть его Петерсон?

   Перебирая в памяти англичан и американцев, с которыми пришлось

встречаться во время второй мировой войны, Щеглов лишь на мгновение в

длинной шеренге военных припомнил лицо, немного похожее на лицо Петерсона.

Однако это, пожалуй, было лишь случайное сходство... Значит, речь идет о

новой провокации. Но с какой целью?

   Это происшествие не выходило из головы в течение целого дня. Щеглов до

сих пор бился в поисках причин чудаковатости человека, работающего агентом

у Харвуда.

   Мелодично зазвенел звонок внутреннего телефона.

   "Ага, не выдержал!" - злорадно подумал Щеглов.

   Он снял трубку, проговорил небрежно:

   - Слушаю, Джек!

   Но в ответ послышался недовольный, резкий голос:

   - Не Джек, а Вагнер. Отто Вагнер, уважаемый... товарищ Чеклофф!..

Немедленно приходите ко мне.

   - Хорошо! - отрывисто сказал Щеглов и бросил трубку на аппарат: по

милости этого олуха Петерсона все пошло насмарку. Стало быть,

прикидываться уже не стоит.