Нортон нервно сглотнул и сказал своим спутникам:

– Ну, друзья, дальше я пойду один.

Эксельсия исподлобья посмотрела на замок. Побледнела она еще тогда, когда увидела эту черную грозную громаду из иллюминатора космолета. Теперь она стояла зеленая.

– Я… я пойду с вами, – выдавила из себя красавица.

– И я с тобой, артист, – с деланной бодростью сказал Дарстен. Но глаза у него как‑то странно бегали. Возможно, раньше он надеялся, что Эксельсия отпустит Нортона одного. Теперь же отступать было неловко. – Мне что фэнтези‑шмэнтези, что магия‑фигагия – я их всех перебабахаю! Я их всех пережучу, перештучу и перебьючу!

– Он их всех пере‑ере! – передразнила его Эксельсия. – Гляди, как бы тебя самого не пере‑ере!

Все рассмеялись, даже Дарстен.

Затем все как‑то разом замолчали.

Нортон хотел было еще раз повторить, что пойдет один. Но шестое чувство подсказало ему, что его спутники уже перекатывают на языке «ну ладно, если ты так настаиваешь…» Поэтому он поспешно воскликнул:

– Спасибо, друзья! Огромное вам спасибо. Вместе – оно веселей.

– Ну конечно! – сказала Эксельсия и громко вздохнула.

– А как же! – сказал Дарстен и вздохнул чуточку потише.

– Правильно, – сказала Бема с очень‑очень маленьким вздохом.

Аликорн ничего не сказал, только повел своими большими мокрыми губами и жалобно заржал.

Пятерка друзей двинулась вперед.

Во главе группы шел Нортон, чуть слева и сзади – Эксельсия, сразу за ее спиной – насупленный Дарстен, а затем, чуть поотстав, двигались Бема в форме робота на колесиках и Аликорн – эти двое, похоже, неплохо сдружились.

Ворота были открыты, мост спущен. Заходи кто хочет!

Похоже, обе сестры были уверены в себе и не боялись пришельцев. Не выручи его в последний момент Жимчик, Злая Волшебница так бы и прикончила Нортона. Воспоминание об этом не придавало бодрости. Если так солоно пришлось со злой колдуньей – каково будет со злейшей?

Нортон остановился на мосту, а с ним и вся компания.

– Жимчик, правильно ли я сейчас поступаю?

Жим. Жим. Жим.

Такой ответ Нортону совсем не понравился. Жимчик как бы говорил: можешь идти, а можешь и не идти. Но зазря проходить через ворота, над которыми написано «ОСТАВЬ НАДЕЖДУ», совсем не хотелось…

– А правильно ли то, что я взялся добыть амулет?

Жим. Жим. Жим.

Эх, какая морока возникает из‑за того, что Жимчик не умеет разговаривать!

Нортон почесал затылок, никаких хороших вопросов не придумал, досадливо крякнул и сказал:

– По крайней мере предупреди, когда я стану делать что‑то не так.

Жим.

Нортон решительными шагами преодолел последние несколько ярдов до ворот.

Под глубокой темной аркой стояла могильная тишина. К тому же и пахло свежеразрытой землей – как на кладбище.

– Эге‑гей! – крикнул Дарстен. – Есть тут кто?

Ответом был то ли свист ветра за углом, то ли далекий слабый хрип кого‑то в агонии.

Эксельсия вся дрожала. Одежки на ней было не то чтоб очень много, да и под аркой было нежарко. Но девушку трясло явно не от холода.

Друзья прошли сквозь толщу огромной надвратной башни и попали не во двор замка, а в длинный коридор. Здесь было совсем темно – как говорится, хоть глаз выколи.

– Хотя бы свечку иметь! – жалобно сказала Эксельсия.

– Вот и сотвори свечку, – отозвался Нортон. – Насколько я помню, ты можешь делать по одному волшебству в день.

В темноте раздалось радостное сопение – и через пару секунд в руках Эксельсии появилась длинная уже зажженная свеча.