|
Все здесь гуляло и веселилось нараспашку. - Танцур! Танцур! Илюша! меня угости! - крикнул отставной старичок аудитор из кантонистов, слывший в числе постоянных посетителей Дешевки за благородного, - что, брат? Твоего каретника доехали?.. К барыне на земельку посылают? Отбей невесту и так живи с нею без венца! Что твоя и венчанная, как по доброму согласию. Аудитор, в качестве чиновника, был в зеленом шелковом на вате архалуке, в военной фуражке и подпоясанный красным клетчатым платком. Он сидел на крылечке харчевни, между столбов, подпиравших навес, и, свеся ноги с крыльца, на разостланном носовом платке, ел вареных раков, печенку и соленые огурцы. - Здравствуйте, ваше благородие! - сказал Илья, не без удовольствия и сам принимаясь закусывать. - Угости, душка; всю правду скажу... - Какую правду? - Про твоего каретника. Дух у Ильи замер. - Не верь ему, парень; все врет, мы его давно знаем! - отозвались другие, - так, совсем пропащий человек, брехун! Илья, однако, угостил аудитора. - Ну, что ты там знаешь? - Видел твоего каретника в остроге. Все плачет, рвет на себе волосы, кричит, что его разорили, убили; дочку жалеет, идти к своей барыне не хочет. - Когда же их погонят домой? - Коли хочешь повидаться, спеши; поведут через два дня. - А как поведут? - На Черкасск. Илья решился утром выпросить у грека расчет и отнести деньги через прачку сторожам. - Да ты не хочешь ли новый закон о воле прочитать? - спросил аудитор. - А у тебя есть? Дашь? - Есть, дам за три целковых прочитать. Приходи вечером ко мне. Только читай его тайно, чтоб никто не видел. Илья дал аудитору из прежних денег три целковых, получил от него перед вечером книгу положений о воле и решился прочесть ее в ту же ночь, в ожидании расчета с греком. Для этого он положил уйти за город в глухую лощинку на Мертвом Донце, где он знал когда-то мельника, жившего там отдельным хутором. Уже ходил слух, что чтецов нового закона преследуют в иных случаях, и книгу положений о воле грамотеи из черни читали тайком. Солнце еще было высоко, когда он большим мостом перешел через Дон и отправился за речку Темерник. По взгорью здесь было раскинуто село, по народному прозвищу Бессовестная слободка. Домики и хатки слободки, точно куча камешков, кинутых из горсти как попало, торчали тут без всякого порядка, лепясь по обрывам, сползая к реке или взбираясь на маковку взгорья. Эта слободка селилась сама собою под городом, когда еще мало обращали внимания на то, кто сюда приходил и селился. |
