доступно объяснять.-- Вот ты хочешь, чтобы вся держава встала

против этих грызунов.  Но представь, в твоем охранном бюро не

тридцать, а тридцать тысяч голов. Тогда приплюсуй командиров и

начальников, которые желают без всякой обузы дожить до светлой

министерской или дачно-пенсионной жизни. Да еще учти

государственные интересы, которые с общечеловеческими не

совпадают. Да соблюдение секретности, да экономия средств, да

требования устава и почти-разумные указания начальства о том,

как все делать. Так что, милый мой, сколотись эдакая

антиживотная дивизия, ничего приятного от нее ты не дождешься,

будь уверочки.

Спорить больше не хотелось, по всему видно, что майор, если

надо, развалит доводы оппонента вместе с его головой. Пока

Федянин рассуждал, пилот облетел здание и направился домой. И

тут без спросу, проявив дурной вкус, пятерка зрителей с крыши

вступила в игру и теперь составляла геликоптеру почетный и

летучий эскорт. Подсвечиваемый нашими прожекторами нежуравлиный

клин тащился следом, не выдавая секрета

движения.

-- Это как же они летят?-- протянул пилот.-- Антигравитация?

-- Может, понос?-- предположил Федянин.-- То есть реактивная

струя.

-- Какой разброс мнений. Кто еще хочет высказаться?-- спросил я,

внутри проклиная себя за то, что слишком рано обрадовался.

-- За тобой ведь летят, Александр,-- тоскливо зачмокал

губами Пузырев.-- Отдать просят.

-- Не волнуйтесь, господа. Со мной они уже пообщались, теперь

теперь им новеньких собеседников подавай.-- возразил я.

Пилот стал класть машину в разные известные ему виражи. Федянин

просунул свой пулемет в бойницу и деловито застрекотал вновь.

Пузырев орудовал прожекторами, как опытный театральный

осветитель, а вдобавок, свесившись за борт, бил без промаха из

своего "Макарова". Один я ничего не делал, и правильно, между

прочим. Тридцать секунд обстрела, и Федянин с Пузыревым

почувствовали, что крупно облажались.

Лучи подсветки рассеивались в радужные облака, которые

совершенно скрывали догоняющих.

-- Облаком прикрываются те, кто обстряпывает блудные дела, --

пояснил я попутчикам.-- Таковы отражательные свойства их

панцирей, обычная линейная оптика.

Пилот запаниковал и стал бросать машину в разные стороны, будто

у него чеснок в заднице. Пузырев заерзал, и даже крутой майор

вытащил из-за голенища сапога широкий нож с зазубринами, мол,

живым не дамся. По-моему, он собирался даже тельняшку порвать.

-- И в инфракрасном диапазоне нехера не разобрать,--

замандражировал майор, неудачно пытаясь разглядеть что-нибудь в

очки ночного ведения.-- Они, что, охлаждение применяют, антифриз

какой-нибудь?

-- А они сейчас энергию не расходуют, поэтому нет

тепловыделения.-- сказал я и задумался. Гады явно не метали в

нас хоботы.  Но тогда, может, они попросту к нам приклеились?

Когда вертолет над ними висел, харкнули они, слюнки прилепились,

затвердели и стали, например, силикатными тросами.

-- Кажется, они плюнули на нас,-- я принялся растолковывать всем

свое мнение.-- Надо попробовать их срезать.

Майор Федянин ткнул пилота в спину, чтоб послушался меня. И

авиатор, который, кажется, уже обделался от страха, спорить не

стал. Рукой было подать до Шаглинского оборонного центра --

высокого удобного здания. Пилот резко спикировал на него,

червяги тут уж не могли никаких фортелей выкинуть и въехали в

стенку.