- Что? - шепотом спросил Виктор.

     - Тихо.

     - Сармат?

     - Ждем к утру.

     - Ладно.

     Тысяцкий  кивнул  и  бесшумно  исчез.  В  темноте  большими  крыльями

неведомой птицы хлопали полотнища, усыпляли монотонным шумом.  Но  сон  не

шел.

     События последних месяцев всплывали  одно  за  другим,  теснили  друг

друга. Виктору казалось, что  его  опять  затянул  поток,  вихрь,  несущий

вперед вопреки его воле. Не так давно он был  уверен,  что  после  падения

Бастиона все встанет  на  свои  места  и  на  тех  местах  утвердится.  Но

случилось иначе.

     Мартын бил себя в грудь и топал на Сборе ногами. Но кулак он  мозолил

втуне - дружина фатально не была готова к походу. Рейд на  Бастион  дорого

стал не только  магам,  но  и  бойцам.  Хоть  погибших  можно  по  пальцам

перечесть, а с потопленных судов  почти  все  выплыли,  но  в  суматохе  и

беготне сломанных рук и ног, вывихнутых пальцев  оказалось  предостаточно.

Не говоря уж о том, что на стадионе от бетонных осколков  толком  укрыться

не смогли, многих побило, хорошо не до смерти, а синяки и шишки без  счету

шли. Подводы, что зеркала магов везли, на  полпути  завязли,  у  кого  ось

полетела,  где  колесо  рассыпалось,  пока   лошадей   перепрягали,   пока

перетаскивали...

     Неделю после побоища Виктор ходил белый от ярости, на глаза ему не то

что сотники, тысяцкие боялись попадаться, двух  дозорных,  задремавших  на

тихом посту, разбудил кулаком в зубы, а потом велел  раздеть  догола  и  в

таком виде домой отправил, к мамкам на печку.

     Дружина притихла и подтянулась. Сотники забегали по казармам, веселые

девки только успели свои вещички собрать, пух и перья со свистом летели. А

как начались утренние побудки затемно, да марш-броски  в  полной  выкладке

через всю Москву аж до Савеловской заставы и обратно,  не  останавливаясь,

тогда попотели дружинники, враз жирок  сбросили  да  про  ночные  гульбища

забыли.

     Кабачки, что прилепились к Хоромам, позакрывали на  время.  "Веселого

сударчика", правда, не тронули. Толстый Семен бил Мартыну  челом  и  двумя

кадками такой смачной браги, что советник уговорил маршала дать  кабатчику

поблажку. Семейным дружинникам домой только по воскресеньям теперь  отпуск

вышел, кому не по нраву - воля его. Нашлись и такие, которые не сдюжили  и

попросили вольную. Принуждать не  стали,  тем  более  что  пришли  молодые

крепкие парни, ленивым житьем в казармах не утомленные.

     Месяца не прошло, как Виктор повеселел, стал  к  Мартыну  на  чарочку

заглядывать, а семейных и по субботам отпускать разрешил.

     Сармат уже подумывал выступать. Осень стояла сухая, теплая,  но  маги

засомневались, чего-то им не показалось.

     А тут под Арзамасом пропало несколько патрулей. Один  из  дружинников

все же приполз, умирая от ран.