обычный Малый Сбор, даже Мартын, непривычно тихий, начал что-то возражать,

спорить по мелочам. Потом  осекся,  поняв  неуместность  своих  реплик.  И

Сармат вдруг замолчал, задышал тяжело.

     - Ну, все, пожалуй, - сказал он. - Вроде рано еще, а, судя по  всему,

без меня придется... Пока вчетвером и управляйтесь, а как меня  закопаете,

так Виктору восприемником быть. Слышали?

     Все опустили головы, а Виктор  растерянно  поднялся  с  места,  потом

снова сел.

     - Идите, дел невпроворот. А  тебя,  -  уставил  пожелтевший  палец  в

Виктора, - когда отходить буду - позовут. Напоследок дам наказ.

     Разошлись молча и не глядя друг  на  друга.  Мартын  запил,  и  запил

сильно. Борис  исчез  в  своих  подземельях,  маги  не  то  новые  зеркала

работали, не то просто силу копили. Виктор  готовил  дружину  к  походу  и

навел такую дисциплину, что даже старый полковник умильно  щурил  глаза  и

ласково говорил:

     - Скинуть мне годков двадцать, мы бы с тобой великие дела закрутили!

     Каждый вечер,  после  обязательного  доклада,  тысяцкий  Егор  просил

позволения остаться и, макая усы в чашу с молодым  тульским,  спрашивал  о

здоровии  Правителя  и  вздыхал.  Ничего  более  не  говорил,  но  смотрел

испытующе. Во взгляде, однако, читалось - ты, маршал, только мигни,  а  уж

мы в одночасье посадим на трон, и ни одна  душа  живая  слова  поперек  не

хрюкнет.

     А потом, когда Сармат вовсе стал плох, намекнул  -  может,  Правителю

свежий воздух нужен, простор. Под Серпуховом, вкрадчиво шелестел Егор, дом

отгрохали для Сармата, не дом, а сущий дворец, год  зазывают,  а  ему  все

недосуг. Больного, оно конечно, с места поднимать вроде и неладно, но если

с бережением, осторожно, глядишь, и на поправку пойдет,  все  же  перемена

обстановки, покой...

     Зачастили по вечерам и другие тысяцкие, невесть как прознавшие о воле

Сармата.

     Виктор на хитрые вопросы не отвечал, пил  слабое  пиво  и  на  пустые

разговоры не шел. Неожиданно взял да разрешил  открыть  питейные.  Толстый

Семен глядел кисло, дружинники, набивавшиеся в "Веселый сударчик"  битком,

повеселели и разбрелись по кабачкам.

     В один из вечеров Егор, посмеиваясь, сообщил, что у Коломны  пластуны

наткнулись случайно в лесу на становище вченых. Плюнули бы на них и прошли

мимо, но с пластунами два мага было, пришлось вязать. Маги железки чуть не

облизали, от жадности тряслись, поганцы, ну и проворонили. Одного под  дых

осмоленным колом пихнули, а пока  второй  разогревался  да  огнем  харкал,

многие в  кусты  порскнули.  Ну,  ребята  осерчали,  помяли  крепко,  кого

изловили, и только парочку целыми приволокли.

     - Веди сюда! - коротко приказал Виктор.

     Егор развел руками.

     - Сам Верховный к  себе  забрал.  Как  увидел,  от  радости  чуть  не

заплясал.

     Неприятно дернуло под лопаткой, на миг толстый ковер под ногами зыбко

поплыл, осыпался мелким песком.