рванули, то ли еще какая  отрава  протекла.  Даже  если  казанцы  медведей

выставят - что с того! Кони, правда, могут испугаться.  Может,  Сармат  об

этом и предупреждал. А так, что  медведи,  что  слоны  -  против  хорошего

самострела, что впятером  натягивают,  а  стрела  с  добрый  кол,  никакой

медведь не устоит. Ну и маги, конечно, не подведут.

     Сворачивали  шатры.  Снизу  канаты,  сходящиеся  к  центру  и   слабо

подсвеченные  кострами,  казались  большой  паутиной.  Но  вот   несколько

дружинников влезли на постамент, тросы провисли, упали на землю.

     Было прохладно. Виктор поежился и запахнул плащ. Палатку уже скатали.

Богдан вручил сумку с картами, а Иван подвел коня.

     "Следующую ночь должны  встретить  в  Казани,  -  подумал  Виктор.  -

Возьмем с ходу и отоспимся".

     Он еще не знал, что они застрянут на первой же линии обороны.

                                    5

     Шершавый занозистый брус больно царапал лоб. Виктор, не отрываясь  от

смотровой  щели,  дожевывал  кусок  холодной  зайчатины.  Протянул   руку,

пошевелил пальцами. Богдан свинтил крышку и отдал флягу маршалу.

     Виктор безуспешно пытался сосчитать укрепленные насыпи, но сбился  на

третьем  десятке.  Заградительные  холмы,  обложенные  бетонными  плитами,

высились в шахматном порядке и прикрывали все подходы  к  обитаемой  части

города. Дома и деревья перед ними были снесены километра на два, незаметно

подобраться большими силами невозможно.

     Самое позднее к вечеру надо проломиться сквозь эти насыпи, иначе дело

кончится  большой  кровью.  Подойдут  мобильные  отряды.  Сармат  хоть   и

оторвался от них, но скорее всего - ненадолго. А если еще и моторы  ходят,

то времени совсем не остается. Ударят по московскому войску с двух сторон,

тут уж и нескольких сотен хватит, чтобы потрепать.

     Надежды на то, что поднимутся сочувствующие в городе, не оправдались.

Перебежчик сообщил, что задолго до подхода войск Сармата к Казани Сафар  и

верные ему  люди  ночью  были  схвачены.  Сафар  теперь  томится  в  башне

Сююмбеги.  Часть  друзей  Сафара  успела  затаиться,  и  если   дружинники

прорвутся в город, поддержат. А горожане в свару не полезут, им все равно,

кому налоги платить, лишь бы поменьше. Прокламации Сармата, в  которых  он

обещал на три года освободить всех от налогов, в вере не притеснять,  а  в

торговле дать полную волю, сделали свое дело. В  ополчение  шли  неохотно,

многие землепашцы к весне разошлись по своим хозяйствам, а  торговые  люди

предпочли откупиться. Разведка донесла, что войско казанское наполовину из

туранских  наемников,  бойцов  матерых  и  беспощадных.  Это  был   второй

неприятный сюрприз, а первый - насыпи с бревенчатыми стенами поверху, и  в

ярком солнце видно, что смолой жирно обмазаны бревна, а против  осмоленных

стен магический огонь бессилен.