негодяй, убийца, имя твое проклято вовек! Кровь твоих жертв падет на тебя,

а живые...

     -  А  живые...  -  грозно  захрипел   старый   полковник,   горделиво

подбоченясь,  -  а  живые  всегда  будут  вздрагивать,  вспоминая  атамана

Курбатова!

                                    7

     У Мартына отвисла челюсть. Все, кто были  в  шатре,  и  дружинники  у

входа замерли. Грозное имя атамана Курбатова давно стало легендой, сказкой

о неустрашимом мстителе, лихом удальце, сильном  и,  конечно  же,  молодом

богатыре. Но никто даже не усомнился  в  словах  старого  полковника.  Для

самозванства такого нужна была смелость, не уступающая истинному  носителю

имени. Да и ненависть, исходящая от пленного, способна  была  расточить  в

прах все вокруг, если бы в той ненависти была сила.

     А затем пленный медленно вздел руки, поднял  лицо  вверх  и  зашептал

что-то.  "Наверно,  молится",  -  подумал  Виктор.  Не  прошло  и   минуты

тягостного молчания, как пленный снова вперил свой взор в старого  атамана

и, не опуская рук, торжественно произнес:

     - Ты приговорен, палач, а потому сейчас умрешь!

     И в следующий миг плюнул.

     Лезвие бритвы стальной искрой блеснуло в воздухе и  впилось  в  горло

старика. Курбатов издал булькающий звук и мягко осел, схватившись  ладонью

за шею.

     Маг  из-за  спины  Сармата  вскинулся:  загудел,   зазвенел   воздух,

невидимая тугая струя отбросила  Мартына  и  Егора  к  брезентовой  стене,

ударила в пленного, перевернула его в воздухе и хряпнула о землю.

     - Зови санитаров! - крикнул Виктор вбежавшему в шатер дружиннику. Тот

развернулся на пятке и шумно попер через кусты. Подойдя к пленному, Виктор

пошевелил голову носком сапога. Глаза раскрыты, но смотрят пусто. Наверно,

готов, - решил Виктор. К полковнику он не решался подойти. Хоть  крови  он

повидал  немало,  но  сейчас  боялся   увидеть   Семена   Афанасьевича   с

перерезанным горлом. За последние месяцы он привязался к старику. Эх, если

бы знать, что это был сам атаман Курбатов!

     Вбежали санитары,  захлопотали  над  полковником.  Потом  уложили  на

носилки и унесли. Пленного куда-то оттащили.

     Сармат  молча  смотрел  перед  собой  немигающими  глазами,   пальцы,

лежавшие на рукояти меча, чуть подергивались. Тишину прервал Мартын.

     - Сегодня мы услышали странные  слова,  -  негромко  начал  он,  -  и

увидели странных людей. Но сейчас  нам  вверена  судьба  не  только  тысяч

дружинников и не только города, - взмах руки в  сторону  Казани,  -  но  и

будущее земель на  востоке  и  западе,  где  ждут  нас  и  нашей  силы.