– Этимологически восходит к «Grandma». А может, и к «граммофону» как символу аналогового мира, – пояснила Нетта.

– Господи, Настюха! – всплеснула руками Клюся. – Прикинь, мы с тобой уже старые! Не понимаем молодёжь! Аспид, проклятый старикашка! Я тебя ненавижу! Ты заразил нас своим старпёрством! Давай обнимемся и поплачем друг другу в седины!

Она, хохоча, рухнула мне на колени и громко поцеловала в щеку.

– Клюся, прекрати лапать моего отца!

– Не жадничай, дай потискать!

– Ни за что!

Она втиснулась на кресло рядом и обняла меня за шею.

– Моё!

Я обхватил обеих руками и прижал к себе. В этот момент мне было хорошо. Я был счастлив, любил этих смешных девчонок, у меня было всё отлично, и я даже сам себе казался не таким унылым говном, как обычно. А потом сообразил, что меня попросту догнали принятые полчаса назад антидепрессанты. Но это почти не испортило момент.

– Антон! – как только девочки ушли, на стул спроецировалась Лайса.

В проекции она добавляет себе пяток сантиметров. Причём в ноги. Ноги у неё и так красивые, просто ростом она метр сорок. Но это ничуть не мешает ей быть начальником городской полиции. Никому бы не посоветовал несерьёзно отнестись к этой невеличке.

– Майор Волот?

– Какого хрена, Аспид?

Дурацкое прозвище, которое дали мне воспитанники, прилипло как жвачка к штанам. Хотя происходит просто от неудачного сочетания имени и отчества.

– Какого хрена что?

– Зачем ты припёрся к Митрохиным?

– Что за вопросы?

– Ещё скажи, что ты не знал!

– Чего не знал?

– Та ак… Ладно, допустим. И всё же – зачем?

– У них проблемы с дочерью. Она заявилась в «Макара» и стала проситься жить.

– И ты, разумеется, согласился.

– Ты удивишься, но нет.

– Да ладно, ты же подбираешь всех, кому приспичит помяукать под дверью.

– Не преувеличивай. Но да, мне показалось, что с ней что то не так.

– Ты даже не представляешь, насколько. Для начала, ещё вчера у Митрохиных не было никакой дочери.

– Но я видел там фото…

– И фото не было. Да что там, ещё три недели назад не было и самих Митрохиных.

– Не понял.

– Никто не понял. Но я за ними наблюдаю. И тут туда прёшься ты. Что я должна была подумать?

– Что?

– Что ты с фирменным изяществом пьяного слона снова лезешь в полицейское расследование.

– Эй! В прошлый раз ты сама меня пригласила!

– И до сих пор разгребаю последствия. Кстати, после твоего визита Митрохины исчезли.

– Уехали?

– Не приезжали. Не было никаких Митрохиных.

– А кто меня тогда вином облил?

– Вином? Отлично. Одежду не стирал? И не стирай. Я пришлю ребят.

Не так давно Лайса из зама стала ИО, а потом и начальницей. Её босс свалил на раннюю пенсию. Так что теперь в Жижецке «мадам полицеймахер».

– Тебе подпола то когда дадут? – спросил я. – По должности положено.

– Не заговаривай мне зубы, Аспид! – ответила сердито майор Волот. – И не вздумай быдлить на криминалистов, как ты любишь. Демонстрировать свой фирменный говнизм.

– Клянусь оказывать полное содействие правоохранительным органам! – поднял я руку в позицию присяги.

– И не ёрничай. Боже, как с тобой трудно всегда…

И Лайса отключилась, истаивая, как Чеширский кот. Только вместо улыбки последними исчезли коленки.

Пижонка.

Алёна сидела на полу, поджав колени под подбородок и обхватив руками ноги.