– Разве такое было? – удивилась Элина.

– Ну не совсем. Не так, как сейчас. Магические силы наполняли мир, но люди еще только учились их использовать. Это уже потом наши маги овладели знанием и подчинили себе не только своих сородичей, но и другие виды, владевшие магией от природы, но не обладавшие человеческой способностью к развитию…

– Значит, власть принадлежала магам не всегда, и на каком‑то этапе они просто захватили ее? Захватили и переделали мир по своему усмотрению?

– Очевидно.

– Странно. Один из основных принципов магов – это баланс. Сохранение равновесия. Они боятся его нарушать даже сейчас, когда от их силы практически ничего не осталось. И тут вдруг – переделка всего мира! Одна мысль о таком должна была бы вывести из себя Зендергаста. Странно, что он мне ничего об этом не рассказывал.

– Зендергаст? Ах, да. Помню, – герцог нахмурился. Как видно, ему тяжелы были воспоминания о времени славы и силы его отца. – Может быть, современные маги уже и сами утратили знания о той эпохе. Ведь это было так давно. Невозможно даже назвать точное число тысячелетий.

– А откуда об этом знал ваш учитель?

– Он не говорил.

– Слушайте, Редрих, – воскликнула вдруг Элина, осененная идеей, – а может быть, магия потому и иссякла в мире, что чародеи во времена своего владычества пользовались ею слишком активно? Может, они ее просто израсходовали?

– Вы меня спрашиваете? – усмехнулся герцог.

В это время в голове каравана возникло какое‑то оживление. Элина посмотрела вперед и увидела скакавших навстречу всадников – это возвращался головной дозор. Особой спешки, впрочем, заметно не было, так что вряд ли они обнаружили засаду или что‑то вроде. Познания Элины в восточном языке оставались крайне скудными (у Редриха с этим обстояло получше), и она не могла понять доносившиеся голоса, различив лишь прозвучавшее несколько раз слово «шамкумат». Редрих, по всей видимости, тоже не мог прояснить, в чем дело. Элина тронула каблуками бока коня, подъезжая к Эйриху. Караван меж тем начал заворачивать вправо.

– Впереди Шем‑Кумату, – пояснил Эйрих. – В эпоху магов это был великий город, столица обширной провинции. Потом на эти земли пришла пустыня. Жители Шем‑Кумату очень долго сопротивлялись неизбежному, строили стены для защиты от ветра и песка, рыли глубокие колодцы. Многие уезжали, но гораздо больше было тех, кто не захотел бросать свои дома и нажитое поколениями добро. Когда же они, наконец, поняли, что тысячи людей не смогут выжить в пустыне, было уже слишком поздно. Последние колодцы пересохли слишком быстро, чтобы горожане успели подготовиться к массовому исходу и сделать необходимые запасы. Лишь единицы добрались до более приветливых земель. Остальные погибли во время перехода через пустыню или в самом городе

– их были десятки, а по некоторым легендам, даже и сотни тысяч. С тех пор мертвый город считается самым зловещим символом Тагратской пустыни. Караваны обходят его стороной. Легенды говорят, что Шем‑Кумату населен призраками, хотя, конечно, в наше время это чепуха.

– Почему бы нам не съездить взглянуть на него? – в глазах Элины горело ее вечное любопытство.

– Караваны не зря огибают Шем‑Кумату, – покачал головой Эйрих. – Дело здесь не только в старых суевериях. В развалинах вполне могут находить приют разбойники. Да и смотреть там особенно не на что – бОльшая часть города уже поглощена песком.

Караван‑баши, как видно, тоже опасался не столько призраков, сколько грабителей, поэтому прикрыл караван с севера усиленными фланговыми дозорами, а прочим охранникам было приказано повысить бдительность.