Караван‑баши, как видно, тоже опасался не столько призраков, сколько грабителей, поэтому прикрыл караван с севера усиленными фланговыми дозорами, а прочим охранникам было приказано повысить бдительность. Ничего, однако, не произошло. Караван обошел мертвый город далеко с юга и вернулся на прежний путь.

С разбойниками путешественнии встретились четыре дня спустя. Вечером на юго‑западе на гребне высокого бархана показался одинокий всадник. Он был достаточно далеко, и солнце, еще почти не утратившее дневной яркости, горело практически над его головой, а сторона бархана, куда должна была упасть его тень, сама уже была в тени, так что заметить его было непросто – однако он не укрылся от зоркого внимания Эйриха и еще нескольких охранников, которые сразу подняли тревогу. Охранники не стали делать вид, что не замечают опасности; напротив, они принялись носиться взад и вперед вдоль каравана с визгливыми воинственными криками, сверкая на солнце обнаженными саблями. Вражеский дозорный понял, что скрытное наблюдение не удалось; тогда на гребень, уже не таясь, выехало еще несколько его товарищей. Некоторое время они совещались, решая, стоит ли нападать; такой большой караван сулил богатую добычу, но и охрана была слишком уж многочисленной. В конечном счете они развернулись и скрылись за барханом; как видно, демонстрация защитников каравана оказалась убедительной. Караван‑баши, однако, не удовлетворился этим и послал нескольких разведчиков на наиболее быстроногих лошадях удостовериться, что разбойники действительно ушли, а заодно и попытаться определить, сколько их было. Разведчики благополучно вернулись и доложили, что бандитов поблизости и впрямь больше нет, численность же банды, судя по следам, составляла около четырех десятков человек – не так уж и мало.

В эту ночь вокруг лагеря были выставлены усиленные посты. Элине и Эйриху тоже выпало дежурить. Редрих предложил Эйриху заменить его, но тот ответил с легкой усмешкой: «Благодарю вас, но в этом нет нужды. У меня все равно бессонница. В моем возрасте такое бывает, знаете ли. « Ночь прошла спокойно, и утром караван продолжил свой путь. Еще через два дня, однако, головной дозор обнаружил останки тех, кому повезло гораздо меньше.

Побоище, судя по всему, произошло около двух недель назад. Злосчастный караван, шедший, очевидно, на запад, был меньше и хуже охранялся. Песок уже слегка присыпал трупы защитников и убитых шальными стрелами животных (в основном лошадей, хотя были здесь и четыре верблюда – трех из них явно добили саблями). Наверняка в бою гибли и разбойники, но своих победители, как видно, похоронили. Кое‑где валялись выпотрошенные мешки, разорванные в спешке тонкие дорогие ткани, раскиданная походная утварь, сломанные клинки и луки. В сухом и холодном воздухе зимней пустыни мертвые тела не столько гнили, сколько усыхали, но все равно картину являли достаточно неприглядную. Элина из принципа заставила себя смотреть, однако, когда караван‑баши велел охранникам закопать убитых, не стала в этом участвовать. Редрих тоже счел это ниже своего герцогского достоинства, а Эйрих, которому было, в общем‑то, все равно, проявил солидарность с товарищами. На них косо посмотрели, но ничего не сказали. Они были белыми – что им до мертвецов чужой расы?

Всего покойников оказалось 36; больше половины из них были воинами, десяток – погонщиками верблюдов и пятеро, по всей видимости – торговцами или просто путешественниками. Среди последних была и молодая женщина в дорогой одежде; фаланги ее пальцев обнимали рукоять вонзенного в грудь кинжала. Она предпочла не попадать в руки бандитов живой. Но среди участников каравана были, несомненно, и те, кто сделал иной выбор; их дальнейшая судьба была очевидной – уплата выкупа или продажа в рабство.

Еще одиннадцать дней Элина и ее спутники ехали по пустыне, прежде чем барханы сменились обычной каменистой почвой. На двенадцатый день караван вышел, наконец, к стенам крепости Урдук.