– Если это так, то он еще более безумен, чем его предшественники… – пробормотал третий.

– Многие из наших предшественников сочли бы безумцами нас, – ответил первый.

– Но что же нам делать, если это правда?

– Если Отрицающий среди нас, и если по каким‑то причинам он пытается нам помешать, то, отказавшись от своих планов, мы сделаем ему лучший подарок, – рассудил четвертый. – Значит, мы должны продолжать. Раз он скрывается, значит, вместе мы сильнее. И важно лишь не пропустить момент, когда он откроется.

– Я хочу обратится к нему, – сказал третий. – Одумайся, брат! Одумайся, пока не поздно! Вспомни, чем это всегда кончалось, и подумай, ЧТО стоит на кону сейчас.

Естественно, ответом ему было молчание.

– А может быть, – произнес пятый, – это вовсе не Отрицающий? Может, среди братьев есть те, кто, как и все мы, радеет о судьбе общего дела, однако считает себя мудрее других и хочет устранить неподходящего кандидата? Беда лишь в том, что один считает неподходящим Редриха, а другой Артена.

– Это неразумно. Если их возможности равны нашим, мы сможем это выяснить, – возразил первый.

– Может быть, на то и расчет, что мы сочтем такое неразумным и не станем проверять.

– Меж тем проблема‑то как будто решилась сама собой, – проворчал шестой. – Мы так и не можем найти Редриха. Остается Артен.

– Ничто не постоянно, – ответил четвертый. – А сейчас предлагаю провести проверку. Не думаю, что она что‑то даст, но…

Перед самым отъездом Артен, все это время проведший в своих апартаментах, забежал проститься с Элиной. Двое гвардейцев из его охраны остались ждать снаружи.

– Кажется, мы поменялись ролями, – грустно усмехнулся он. – Теперь вы можете распрашивать меня, каково это, когда на тебя впервые покушаются.

– Мне ужасно жаль, кузен. Бой лицом к лицу – это еще куда ни шло, но подлая стрела исподтишка… Я не узнаю Роллендаль. Конечно, здесь и раньше случались скверные дела, но 8 лет, что я здесь прожила, были годами мира и спокойствия…

– Может быть, Роллендаль не так уж и виноват. Здесь сейчас слишком много чужих, из‑за этого посольства… Тирлонду надо учесть этот урок. Но главное, я не понимаю – кому это могло понадобиться? У короля Гарлонга двое взрослых сыновей, причем у старшего – свой маленький сын, да и у младшего, наверное, скоро будет. Только если бы что‑то случилось с ними всеми, престол перешел бы к моему отцу, а после него – к моему старшему брату, тоже уже женатому. И только после него, умри он бездетным, очередь дошла бы до меня. Неужели кто‑то всерьез считает, что у меня есть шансы стать королем?

– Может быть, дело не в этом?

– А в чем?

– Принц, – вздохнула Элина, – вы ведь все равно не расскажете, что вы там затеваете с тургунайцами?

– Увы, кузина, мне чертовски неприятно что‑то от вас утаивать, но эти проклятые государственные интересы…

– Правда, что вы отправляетесь в какую‑то экспедицию?

Артен чуть не поперхнулся.

– Откуда вы знаете?

– У меня тоже могут быть свои маленькие тайны, – лукаво улыбнулась Элина.

– Это серьезней, чем вы думаете! Если сведения просочились… Может быть, этот ваш информатор причастен к покушению!

– Нет! Это совершенно невозможно. Поверьте мне. Вы бы сами рассмеялись, если бы знали… но я дала слово не выдавать… мой источник. Да и сами посудите, с какой стати заговорщикам что‑то сообщать мне?

– Не знаю.