— Дуа бопгол лаги, Рахима, — сказал Краббе. Рахима покорно пошла принести еще пива.

— Только не из холодильника, — предупредил Нэбби Адамс. — Скажите ей.

— Тут все теплое, — сказал Краббе.

— Помните, вы говорили, что хотите машину? — начал Нэбби Адамс. — У меня тут машина для вас стоит, жутко дешевая. «Абеляр» пятьдесят второго. Всего две тысячи.

— Миль?

— Долларов.

— Чья она?

— Плантатора, который домой едет. Уиверса.

— Риверса?

— Точно. Уиверс тот, кого надо убить.

— Что вы с ней делаете, если она принадлежит Риверсу?

— Ну, смотрите. — Нэбби Адамс придвинулся ближе, доверительно демонстрируя огромные лошадиные зубы, коричневые, черные, сломанные. — Понимаете, он хотел две пятьсот, и я бы не сказал, будто она того не стоит. Но, видите ли, мы вон с ним, — повел он плечом в сторону Алладад-хана, спокойного, разглаживавшего усы, — немножечко поработали, так что я говорю, будто то не в порядке, да сё не в порядке, поэтому он говорит, две тысячи. Регистрация и страховка до конца года.

— Поработали? Для меня?

— Для нас с вами, — уточнил Нэбби Адамс. — Я заключу с вами сделку. Давайте мне эту машину, скажем, дважды в месяц, а я вам ее буду обслуживать. Техобслуживание и масло. Бензин устроить не могу. Слишком рискованно. Но все прочее.

Вернулась Рахима с пивом. Нэбби Адамс сказал:

— Ваше здоровье, мистер Краббе. Ваше здоровье, мисс…

Алладад-хан сказал:

— Шукрия, сахиб, — и жадно выпил.

— Зачем она вам дважды в месяц? — спросил Краббе.

— Чтоб ездить в Мелавас без эскорта. Я, как, наверно, и вы, люблю время от времени выпить бутылку, да нельзя останавливаться, когда этот самый эскорт глядит, как заходишь в кедай. Я, как и вы, не люблю, когда про мои дела слишком много известно.

— Да, — сказал Краббе. — Давайте машину попробуем.

— Никакой спешки, — сказал Нэбби Адамс. — Еще по бутылке.

— Шукрия, сахиб, — сказал Алладад-хан.

Нэбби Адамс страстно набросился на него на урду.

— Никто, насколько мне известно, не приглашал тебя тут весь вечер сидеть, выпивать за чужой счет. С тебя на один вечер более чем достаточно. Одурел уже. — И повернулся к Краббе. — Выше себя занесся. Вдобавок выпивку его религия запрещает.

Выпили еще бутылку. Нэбби Адамс оглядел танцзал, пустой, за исключением их собственной компании и пары жирных бизнесменов-китайцев в мятом белом.

— Милое местечко, — неубедительно констатировал он. — Думаю счет тут открыть.

Когда трое мужчин выходили, пожелав Рахиме доброй ночи, а девушка горестно взмахнула рукой, стукнув Нэбби Адамса по ладони пивной кружкой, Краббе почувствовал, что полностью предал ее. На улице стояла машина, поблескивая голубым маслом под сносными фонарями в маленьком саду. Рецидив прошлого, победа Фенеллы над давно побежденной, способ получить от Малайи то, что он хотел узнать. Краббе полез на заднее сиденье.

— Лучше сами попробуйте, — предложил Нэбби Адамс.

— Нет. Я больше никогда не буду водить. Шофера найму.

— Вот тебе шанс, — объявил Нэбби Адамс Алладад-хану. — Можешь возить этого джентльмена и его жену, когда не на службе.