— Тётя Шура, встречай гостя! — Сергей поставил на крыльцо сумку с гостинцами. — Как живёшь — можешь? Как здоровье?

Тётка равнодушно глянула на племянника и пожаловалась:

— Собаки все грядки повытоптали. Ты бы пострелял их из ружья. А то ведь, не ровен час, загрызут. После войны такое бывало. Уйдёт человек, а найдут от него только половину ноги в валенках.

— Да неужто такое было? — удивился Сергей.

— Думаешь, вру? — обиделась тётка. — Я из ума выжила только наполовину: всё, что до перестройки этой окаянной было, помню, а сейчас спроси, что вчера делала, и не скажу. А тебя, по какому случаю сюда принесло?

— Тебя хотел увидеть, — уклонился от ответа Сергей. — Вот подарки кое-какие привёз.

— А у меня пусто в доме, — вздохнула тётка. — Сейчас никому нет веры. Вор на воре сидит и вором погоняет. Мне уже третий месяц пенсию не несут. Денег ни копейки…

За воротами послышались шаги, затем часто забрякало кольцо калитки.

— Акимовна, ты дома?

— А где мне быть, дома, дома.

Во двор, прихрамывая, вошла старуха с бидончиком в руке.

— Неси банку, Акимовна, я тебе парного молочка налью.

— Где её, банку, взять, — захныкала тётя Шура. — У меня ведь ничего нет.

— А на колышке, что висит? Али не видишь?

Сергей снял с колышка литровую банку и поставил на верхнюю ступеньку крыльца. Соседка наполнила её до краев молоком и закрыла бидончик крышкой.

— Тётя Поля, — сказал Сергей. — А вы, как живёте, какие новости?

— Я — то живу, хотя и зажилась, а вот молодые мрут. Позавчера у Кулишкиных дочка скончалась. Да ты её, поди, знаешь, чай, вместе в школу ходили. Нинкой звали.

— Как померла? — оторопел Сергей.

— Все от одного и того же помирают, от смерти, — соседка перекрестилась. — А так, сказывают, у неё рак лёгких был.

У Сергея запершило в горле, на глаза навернулись слёзы, и он отвернулся. Полученное от Нины прощальное письмо, он не воспринял всерьёз, даже не раз подумал с усмешкой, что одноклассница блажит, хочет вовлечь его в какую-то игру, чтобы потом выставить на посмешище. Однако став свидетелем самоубийства графинчика, Сергей почти поверил, что с Ниной случилась беда, но в дороге опять начал подумывать о том, что стал жертвой глупой шутки, пока тёткина соседка не разуверила его в этом сообщением о скоропостижной смерти одноклассницы.

Тётя Шура тоже встряла в разговор:

— Какая Нина померла?

— Кулишкиных, у нас на задах живут.

— Вот беда отцу с матерью. Не дай бог, пережить родное дитя, — сказала тётка и тут же переключилась на своё. — Мне, Поля, три месяца пенсию не приносили. Совсем нет денег, не на что жить…

— Как не приносили? — всплеснула руками соседка. — Два дня назад при мне ты получила всё до копеечки с июньской добавкой.

— А мы сейчас узнаем, есть у тебя деньги или нет, — Сергей, протянув руку, снял с шеи тётки шпагат с ключом. — Пойдём, тетя Поля, пересчитаем её наличность комиссионно, чтобы соблюсти порядок, как при ревизии.

В доме, кроме одного окна, ставни никогда не открывались, и Сергей включил свет. Тётка жила на кухне, в горницу не заходила, на полу было пыльно, и от порога к сундуку отпечатались следы.

— Что мы имеем? — сказал Сергей. — А то, что кто-то недавно подходил к сундуку. Пройдём и мы.

Сундук был наполнен пожелтевшим постельным бельём и старой одеждой, поверх которой лежала вязаная женская сумка.